Книга Хедвиг совершенно не виновата!, страница 10 – Фрида Нильсон

– Хочешь? – спрашивает она Линду и протягивает руку.

Линда пожимает плечами.

– Спасибо, – бормочет она едва слышно. И кладёт в рот одну ириску, но явно без всякого удовольствия.

Хедвиг злится. Она, можно сказать, рисковала жизнью, а у Линды такой вид, будто это не конфеты, а коровьи лепёшки. И почему её совершенно не интересуют Каспер, Еспер и Лунный Луч? Все остальные её на руках готовы носить из-за этих лошадок!

– А ты не хочешь как-нибудь съездить ко мне и познакомиться с Максом-Улофом? – спрашивает она Линду, хотя звучит это почти как приказ.

Линда снова пожимает плечами.

– Не-а, – говорит она.

Хедвиг морщит лоб. Почему жизнь такая сложная? Зачем она взяла эти ириски?

– Подумаешь, я тебя и не позову! – шипит она и убегает. Грязная вода фонтанами брызжет у неё из-под ног.

А Линда так и остаётся стоять одна с перемазанным ртом.

Когда на следующий день Хедвиг приезжает в школу, у калитки никого нет. Хотя обычно каждое утро там кое-кто стоит. Маленький человечек с курносым носом и веснушками. Но сегодня человечка нет.

Хедвиг тащится к грушевому дереву, на котором они с Линдой любят сидеть и смеяться, спрятавшись в листве. Листья облетели, дерево голое, как скелет. На груше Линды тоже нет.

А, вон она где – возле обледенелого футбольного поля. Стоит, повиснув на бортике, и смотрит, как мальчишки пинают мячик. Мяч летит куда попало, только не туда, куда нужно. Трудно пасовать в зимних ботинках.

Хедвиг бежит к футбольному полю, рюкзак за спиной болтается из стороны в сторону.

– Привет, – говорит она Линде.

Но Линда на неё и не смотрит. Как будто Хедвиг не существует.

Хедвиг ждёт одну секунду. Потом ещё одну и ещё. Линда не обращает на неё никакого внимания. И тогда Хедвиг разворачивается – резко, как будто хлыст щёлкает в воздухе, – и убегает прочь. Раз так, то она с ней никогда больше не поздоровается! Охота дружить с такой врединой. Надулась как мышь на крупу. О, и зачем она только сюда прибежала! Лучше бы Линда первая подошла к ней и сказала «привет», а Хедвиг бы ей не ответила. И не она, а Линда стояла бы тут как последняя идиотка!

На лестнице ждут Эллен и Карин. Эллен радуется, завидев Хедвиг.

– Как ты думаешь, когда Макс-Улоф поправится? – спрашивает она.

Хедвиг замирает. Что ей ответить?

Но не успевает ничего придумать, потому что гремит звонок.

– Урок начинается, – говорит она и проносится мимо.

Когда дети влетают в класс, учитель стоит у доски. Вид у него бодрый. На столе он разложил большие белые листы.

– Знаете, что будет через три недели? – спрашивает он.

– Рождество!!! – кричит Рикард.

Учитель смеётся:

– Нет, день святой Люсии ^[2]. Устроим для родителей торжественное шествие?

– ДА-А! – верещат дети.

– Нет! – вопят несколько мальчиков. Все знают, что на самом деле они тоже ждут праздника, только им обязательно надо немного подурачиться.

Теперь ясно, зачем нужны листы плотной белой бумаги.

– Мальчики должны смастерить себе колпак, а девочки – вырезать кружок под свечку, чтобы воск не капал на руку, – объясняет учитель.

Все бегут к учителю за бумагой. Хедвиг быстро хватает один лист. Когда они встречаются с Линдой, то обе делают вид, что незнакомы.

А потом сидят каждая в своём конце класса и вообще друг на друга не смотрят. Может, Хедвиг один разочек и взглянула на Линду, но это случайно. Взглянула и сразу отвернулась.

Кружок под свечку у Хедвиг получился неплохо. Почти круглый, с дыркой посередине. Мальчики тоже постепенно заканчивают работу. Они надевают белые остроконечные колпаки на головы, выглядит это очень красиво.

– Так, – говорит учитель. – А теперь перемена…

И все вскакивают, побросав свои кружки и колпаки.

– СТОЙТЕ! На следующем уроке мы выберем Люсию, – кричит учитель. – Подумайте заранее, за кого вы хотите проголосовать!

Хедвиг бросает в жар. Потом в холод. Как же ей хочется быть Люсией! Она уже видит себя с красной лентой на талии. Вот она идёт во главе шествия, родители хлопают, а Линда смотрит на неё и жалеет, что не поздоровалась с ней сегодня утром.

В раздевалке все шушукаются.

– За кого ты будешь голосовать? А ты за кого? А ты? – таинственно разносится вокруг.

На самом деле голосовать надо за ту, у кого самый красивый певческий голос, потому что у Люсии есть сольная партия. Но всем на это наплевать – все знают, что выбирают всегда девочек с самыми длинными волосами.

У Хедвиг волосы довольно длинные, почти самые длинные в классе. Но длиннее всех у Терезы, она может завязать их бантиком под подбородком. Ещё они у неё светлые.

Линда сидит у большого окна и ни с кем не шушукается.

– Линда, а ты за кого будешь голосовать? – кричит Рикард.

Хедвиг вытягивает шею и слушает.

Голубые глаза Линды одну коротенькую секундочку смотрят на Хедвиг.

– Ха! За учителя, конечно! – прыскает со смеху Линда. – Ему так пойдёт корона!

– За учителя нельзя, – говорит Эллен и протискивается поближе к Хедвиг. – Я буду голосовать за тебя, Хедвиг. Из тебя выйдет отличная Люсия.

– Я тоже, – говорит Карин.

Хедвиг сияет. В углу стоит Тереза с длинными волосами. Все похлопывают её по плечу так, словно она уже победила, но видно, что она взволнована. Боится, наверно, что выиграет кто-то другой.

Когда звенит звонок на урок, у Хедвиг такое чувство, что в животе закипает кастрюля. Того и гляди пар из ушей повалит. Если она не станет Люсией, она умрёт!

В классе тихо и как-то загадочно, когда учитель с ведром в руке обходит учеников. Каждый должен написать на бумажке одно имя. Нельзя голосовать за себя, и нельзя голосовать за учителя, потому что Люсией должна быть девочка. Хедвиг грызёт карандаш. В обычный день она бы, конечно, проголосовала за Линду. Но сегодня всё необычно, да и Линда наверняка не станет голосовать за Хедвиг.

Никто и не заметит, если Хедвиг проголосует за себя.

Она закрывает бумажку рукой. Но только она хочет написать «Хедвиг», как вдруг понимает: если она не проголосует за Линду, то Линда, возможно, не получит вообще ни одного голоса.