Книга Северный клан, страница 75 – Владимир Кельт

Наблюдая сквозь узкое зарешеченное окно за пленником, капитан «Посейдона» Фрэнсис Блэквуд пытался понять, с чем имеет дело. Не так давно Инквизиция спасла душу этого человека, но Фрэнсис был уверен: души у заключенного нет. Интересно, что он испытал, пройдя Очищение?

Камера находилась в ангаре корвета. Массивный шлюз закрывался наглухо, бронированные переборки выдержат обстрел из РПГ, но на всякий случай Фрэнсис приказал установить генератор силового поля, ведь запертый внутри неимоверно силен. А с виду не скажешь. Худощавый, с острыми чертами лица и крючковатым носом — он походил на гробовщика из триллера, название которого Фрэнсис не помнил. Лысую голову покрывали розовые рубцы, оставленные пытками. Бледная кожа в тусклом свете приобрела синюшный оттенок, а вот глаза… Они сияли зеленым, будто в глазницах были встроены светодиоды.

Фрэнсис зажал в кулаке шприц с экспериментальной сывороткой. Сейчас ему предстоит войти внутрь и сделать то, чего никто из эспиритуалов никогда не делал — подчинить Погонщика. Да, сознание подопытного изменили, но станет ли он выполнять волю корпорации? Сколько Фрэнсис не анализировал мотивы пленника, все равно не мог найти верного. Более того, он понимал: перед ним не человек.

— Открывайте! — приказал Фрэнсис.

Пятеро бойцов в синей броне «Посейдона» встали у шлюза. Разделяющая людей и чудовище преграда со скрежетом отъехала в сторону, стволы винтовок «Блэк соул» тут же уставились в проем. Заключенный не шелохнулся. Он сидел на полу и отрешенно смотрел на вооруженных людей, будто вовсе их не видел — так хищник не обращает внимания на несъедобную добычу.

Стиснув зубы, Фрэнсис вошел в камеру, а бойцы остались снаружи. Фрэнсису пришлось призвать все полученные в Отряде специального назначения навыки, чтобы совладать с собой. Если Погонщик почует слабость, то установить связь не удастся. Возможно, он и вовсе выйдет из-под контроля и воспользуется своей силой прямо здесь, на борту «Посейдона». И тогда кровь окрасит сталь в красный, а черный туман станет медленно разрушать корвет, пока не вырвется в космос.

— Paratus? ^[7] — голос Фрэнсиса прозвучал сурово.

— Etiam ^[8].

— Встать!

Погонщик поднялся. Роста он оказался внушительного — метра два, не меньше. Черный китель болтался на угловатых плечах, как на манекене.

— Назови свое имя.

— Первый, — четко ответил тот, как и полагается солдату.

— А настоящее имя?

— У меня нет имени. Я — первый среди многих.

Фрэнсис подошел ближе. Тем временем бойцы держали Погонщика на прицеле, и если он попробует уловить энергетический поток, то его обезвредят и вернут в лабораторию, даже если при атаке поляжет полкоманды. В «Экзо матрикс» нет места слабости — это парни хорошо усвоили.

— Ты знаешь, кто я такой? — спросил Фрэнсис.

На тонких губах Погонщика скользнула кривая ухмылка.

— Биоматериал.

Ответ не понравился. Это слово выражало всю суть восприятия людей Погонщиками. Мясо… Они признают лишь сильнейших; тех, кто принял скверну, и Фрэнсису предстояло показать на что он способен. Он либо выиграет эту ментальную битву, либо умрет.

Пристально глядя на противника, Фрэнсис вытянул руку и стал медленно перебирать пальцами, будто вращал невидимые сферы. Энергетические потоки ожили — опутали тело незримой светящейся паутиной, которую так легко порвать, и которая настолько сильна, что может уничтожить разум. Фрэнсис погружался в эфемерную пучину темной энергии, он ощущал себя ткачом, который видит полотно вселенной, и тянет нити.

Первый выжидал. Он почувствовал этот поток, он хотел к нему присосаться, но пока не решался. Ноздри Погонщика раздувались, словно у хищника, почуявшего запах крови. Уголки бледных губ едва заметно дрогнули, пряча насмешку. Фрэнсис продолжал смотреть в горящие зеленым огнем глаза противника и видел в них жажду. Неутолимую, опустошающую. Напряжение нарастало.

— Ты должен подчиниться. Я — не инквизитор. Я такой же, как ты. Я — эспиритуал, — голос Фрэнсиса звучал спокойно. В камере резко похолодало, и теперь изо рта шел пар.

Не мигая, Первый наблюдал за тем, как Фрэнсис перебирает пальцами воздух. Погонщик принюхивался и молчал. Энергетические потоки окрепли, и теперь вздымались, подобно волнам, а скоро превратятся в бурную реку. Этот поток осилит лишь один из них. Тот, кто сейчас успеет подчинить темную энергию и поставит барьер — тот выйдет победителем.

— Подчинись! — выкрикнул Фрэнсис и сжал кулаки.

В этот миг плотину прорвало. В камере закружили вихри, готовые смести все на своем пути. Сквозь стальную обшивку посыпались искры, с грохотом захлопнулся шлюз, отрезав бойцам путь внутрь. Лампы на потолке затрещали и полопались. Хлопок. Хлопок. Хлопок. Осколки стеклопластика полетели на пол.

— Подчинись! — кричит Фрэнсис, и в этот миг Первый срывается.

Глаза Погонщика мгновенно меняют цвет на черный, руки вскидываются в попытке уловить поток. Но Фрэнсис усилием мысли держит его, будто в кандалах. Взглядом он мог бы медленно дробить ему кости, отрывать пальцы или свернуть шею. И Первый это знает.

Не стерпев ментальной атаки, Погонщик сдался. Фрэнсис ослабил давление, и порожденная темной энергией буря стихла, лишь разбитые лампы продолжали выдавать электрический треск и ронять искры.

— Жажда… — хрипло шепнул Первый. — Я опустошен, я голоден.

Загремел шлюз и в камеру влетели бойцы «Посейдона». В полумраке запрыгали красные точки лазерных прицелов, вспыхнули синие полосы на позвонках брони. В любую секунду онисделают то, что должны.

Фрэнсис остановил их жестом.

— Накормите его, — сказал он и включил аварийное освещение на панели у шлюза.

Спустя несколько минут Мао и Кертис втащили в камеру мужчину в заношенной серой робе. От бородатого типа разило кислым потом, в тусклых глазах легко угадывался страх и даже безумие. Одержимый. В соседней клетке их семеро, и все недавно сменили казематы Инквизиции на сталь «Посейдона».

Завидев Первого, мужчина задергался, как овца, которую привели на бойню. Зрачки расширились от ужаса, слезы покатились по щекам.

— Нет! Maledicti sunt! ^[9] Отпусти! — орал пленный, брызжа слюной, которая каплями висла на седой бороде.

— Проклятый?! — вскинул брови Фрэнсис. — Здесь нет проклятых. Только ты.

Мужчина протяжно взвыл:

— Нет… Не надо… не надо. Творцом нашим, Всевышним прошу… не надо…

Схватив отступника за грудки, Фрэнсис швырнул его к ногам Первого.

— Пей. У меня таких много, — сказал он и уселся в углу камеры, прислонившись спиной к стене.