Онлайн книга «Три дня без Веры»
– А собаки не потеряются? – спросила Вера, выглядывая в темноте Тяпу, Полкана и Тишку, которые, как стадо, разбрелись по двору. – Они умные – погуляют и придут. Выходит, ты не куришь? – Нет. – А пить можно? – Можно, но, если честно, Я не пью. – Это хорошо, – сказала Шурка. – Правильно делаешь. А я пью. Но я брошу. Хочешь, поспорим? – Зачем? – удивилась Вера. – Если ты решила, значит, бросишь. А когда даешь обещания, это только тебя связывает – И тогда из принципа делаешь наоборот, просто так, назло, чтобы ни от кого не зависеть. Ты должна сама бросить. – Это правда, – согласилась Шурка. – У меня брат есть сводный, по отцу, от первого брака. Он меня заставил к наркологу пойти в платную клинику – целую кучу денег отвалил. Просто взял за руку и отвел – насильно. – И как? Помогло? Шурка пожала плечами. – Пока не знаю. Там один Дядька был, психолог, толстый такой. Я ему рассказала что и как, он говорит, если утром пива хочется – это алкоголизм, но главное, говорит, психологическая зависимость. – И что? – Советы разные давал: мол, нужно себя занять, двигаться надо больше и все в этом духе. Он сказал, что я могу сама бросить, без его помощи, – просто нужно захотеть. Шурка бросила в урну сигарету; но промахнулась – искры, как бусины, рассыпались по земле и погасли. – Если пива хочется – это ерунда, – сказала Шурка. – Просто наступает момент, когда без этого становится скучно – и тогда конец. Но я брошу. Выберу момент – и брошу. Надоело. – А твой брат, – спросила Вера, – он старше? Она всегда мечтала иметь старшего брата. Или сестру. – На год. Мы в прошлом году познакомились, а до этого я о нем только понаслышке знала. У него, вообще-то, с деньгами тоже не очень, так что с доктором неудобно вышло. – Он же сам предложил. – Это правда. Он в институте учится, а по выходным подрабатывает, но, когда надо, выручает. Они помолчали. – А ты что делаешь? – спросила Шурка. – Пока ничего – школу заканчиваю. – А потом? – Не знаю, в институт, наверное, в иняз – я в английской школе учусь. А ты? – Я тоже думала в институт. И отец хочет. Баба Зина говорит, я не поступлю. Вообще-то она права: надо готовиться, иначе я экзамены не сдам. Особенно английский – у меня с этим плохо. А ты молодец. – Если хочешь, – предложила Вера, – я могу с тобой позаниматься – у меня опыт есть: я с одной девочкой занималась, соседкой, к выпускному экзамену ее готовила. – И как? – Сдала. На пять. – А это дорого? – Что «дорого»? – не поняла Вера. – Ты, наверное, с ней за деньги занималась? – Я тебе просто предлагаю – в смысле помощи, если хочешь, конечно, потому, что мне все равно нечего делать. – Может, правда?·Я бы с этим делом завязала, а ты бы со мной позанималась. С другими предметами у меня проблем нет – меня даже на золотую медаль хотят вытянуть, но по химии больше четверки мне не светит. По английскому; конечно, могут пять поставить, но так, за красивые глаза, чтобы общую картину не портить. – А ты в какой институт хочешь поступать? – В Строгановское училище, на дизайнера. Я даже на подготовительные курсы пошла. Правда, я пока всего на одном занятии была – отчислят, наверное. – Все равно здорово. Дизайнер - это интересно. – А знаешь что? – сказала Шурка и засмеялась. – Что? – А ты не обидишься? – Нет, конечно. – Я забыла, как тебя зовут. – Вера. – Точно, Вера – я еще подумала: какое хорошее имя. Вера. Теперь не забуду. Они помолчали. - Вер. - А? – У тебя парень есть? – Есть один человек, но он старше. И потом, он живет в Англии. А так нет. А у тебя? – Был, но я его бросила. – Почему? – А ты никому не расскажешь? – Даже если бы я хотела, как ты думаешь, кому я могу рассказать? – А бабе Зине? – Нет, конечно. Но если не хочешь, не говори. – Понимаешь, я ему сказала, что я беременная, а он стал орать, чтобы я аборт сделала. И главное, о деньгах ни слова, как будто он тут ни при чем. Шурка задумалась и после паузы сказала: – Деньги – ладно, но я не убийца. Это, конечно, не фонтан – в шестнадцать лет стать матерью одиночкой, я понимаю, но это лучше, чем убить своего ребенка. Как ты думаешь? – Наверное. Я не знаю. – А я знаю. Это все равно что человека убить. Нет, ребенок – это хорошо. Я бы его любила, а деньги – это ерунда. И отец бы помог. Он бы, конечно, сцену устроил и орал бы как сумасшедший, но это ничего. Он так всегда: накричит, а потом сам переживает. И вообще, он хороший человек – просто ему не повезло. Он добрый. Вера подумала, что то же самое, наверное, можно сказать и о ее отце, но с другой стороны, откуда она знает, добрый он или нет, если он двух слов сказать не может, чтобы не кричать. А может, правда злых людей нет – просто у него такой характер. – Я бы своего ребенка никогда не бросила, – сказала Шурка. – Дети – это хорошо. Если подумать, кроме этого, ничего в жизни нет. Все равно однажды умрешь, а так у тебя ребенок будет. Шурка замолчала. – Выходит, ты беременная? – Нет. Оказалось, просто задержка. – А твой парень – он что? – Ничего. Я его бросила. Сволочь он. Собаки стояли у скамейки и, ожидая команды, смотрели на Шурку, как бы говоря: «Ну что? Пойдем, что ли? Пора». – А раз сволочь, – закончила Шурка, – то и говорить о нем не стоит. Пошли? А то баба Зина там волнуется. – Ну-ка, дыхни, – сказала баба Зина, закрыв за ними дверь. – Ладно тебе, – оправдывалась Шурка. – Мы на лавочке сидели, разговаривали. Вера пожала плечами: мол, правда, на лавочке сидели. – Я тут с ума схожу, – сказала баба Зина, всплеснув руками, – а они, видите ли, на лавочке сидят, разговаривают. Поздно уже. Идите поешьте – там голубцы на плите – и спать. Она еще долго ворчала, пока раскладывала диван и стелила белье – Вере на диване, как гостю, а Шурке – рядом, на полу. |