Онлайн книга «Три дня без Веры»
Она обернулась: их было уже не трое, а десять, пятнадцать, двадцать... - Эй! Вера открыла глаза. Она обвела взглядом чужую комнату, пытаясь понять, как она тут оказалась. – Эй! – Нина стояла у кровати с будильником. – Восемь часов. Ты в школу идешь? – Ага. – Вера потерла кулаками сонные глаза. – Вот полотенце – умывайся, а я порежу сыр. Нина отвела Веру в ванную – нельзя сказать, чтобы тут было чисто. Вера долго стояла над раковиной, не зная, куда повесить полотенце и куда поставить мыльницу – всюду было так грязно, что она с трудом подавила в себе приступ тошноты. Но люди жили тут годами – и ничего. Выходит, можно привыкнуть. В душевых шумела вода. Дверь одной из кабинок открылась, и Вера увидела бледную девочку с заспанным лицом В застиранном голубом халате – она не обратила на Веру внимания. Вера заглянула в кабинку: ничего, жить можно – главное, чтобы была вода. – Пьем чай, – сказала Нина, когда Вера вернулась, – и бежим. Я опаздываю. Ты когда придешь? – В четыре. – Я постараюсь к этому времени вернуться. Если меня не будет, подожди внизу, а потом я достану второй ключ и попробую оформить пропуск. Комендант – мой друг, мы в одном дворе жили. В Самаре. Вера съела бутерброд с сыром и допила чай. – Наверное, нужно помыть? – Она взяла со стола чашки. – Потом. Пошли. В школе не было ничего интересного – все как обычно: анатомия, физика, два английских и алгебра. Вера хотела рассказать кому-то о том, что случилось, но кому? Одноклассники относились к ней хорошо, она к ним тоже – просто она не знала, о чем с ними говорить, поэтому ни с кем не дружила: привет, пока – и все отношения. Чтобы долго не ждать Нину, после школы Вера зашла домой взять кое-что из вещей. Из дома она позвонила Лизе, но сначала проверила почту. Она долго не могла войти в Интернет, а надо было торопиться, потому что отец мог прийти с работы раньше. Входящие – Вера нажала на кнопку. – Письмо, – сказала она вслух. – Письмо! По-английски Вера читала также быстро, как по-русски, но слова казались какими-то ненастоящими, как будто это был текст из учебника. Привет, Вера. Спасибо за твое сообщение от девятого ноября. Как у тебя дела? Я не верю, что за такой короткий срок ты могла забыть английский. Однако нужно заниматься: ты – моя лучшая ученица и не должна меня подводить. Я, как и говорил, возможно, приеду в Москву на рождественские каникулы, но пока это только планы. Какая в Москве погода? Наверное, холодно. В любом случае в Англии погода хуже: уже неделю идут дожди, я думаю, не купить ли резиновую лодку. На днях мой пес Барни поранил лапу, и я возил его к ветеринару, но теперь он поправился и передает тебе привет. Что касается моего русского, я пока не сделал успехов: не хватает времени. Надеюсь скоро получить от тебя ответ. Пока. Джим Бриджес – Джим Бриджес, – вслух повторила Вера. Она несколько раз перечитала письмо, пытаясь вникнуть в смысл каждого слова, пытаясь найти что-то, что могло дать ей надежду: какой-нибудь намек – что-нибудь. – «Мой пес Барни поранил лапу», – вслух прочитала Вера. Это уже восьмое письмо – и снова ничего. Никакого намека. И с чего отец решил, что у них роман? Вера услышала, как кто-то пытается открыть входную дверь, но дверь была заперта изнутри и не поддавалась. «Воры, – пронеслось у нее в голове. А если отец?» Она на цыпочках подошла к двери и посмотрела в глазок. – Вера, открой, – сказала мама и на всякий случай позвонила. – Это я. Глупо было держать маму на лестнице, и Вера открыла. Вид у Ольги Сергеевны был усталый. Она запыхалась от быстрой ходьбы: волосы были всклокочены, а под глазами появились темные круги. – Вера, что ты делаешь?! Я ушла с работы, бегу к тебе в школу – тебя нет. Я уже в морги хотела звонить, но Сергей Иванович сказал, ты была. Ты забыла дома ингалятор... Вера... – Я им не пользуюсь. – Вера... – Мама, не плачь, не надо. – Ве-е-ра... Как ты могл-а-а-а... – Не надо, пожалуйста. – А-а-а... – Мама, прости. И разденься – что ты как на вокзале. Ольга Сергеевна сняла пальто. – Ты ела? А как твоя астма? Она говорила без остановки, сама себя перебивала и перескакивала с одной мысли на другую. На минуту Вере даже показалось, что она сошла с ума. – Надо позвонить отцу, – сказала Ольга Сергеевна, когда немного успокоилась. – Он там с ума сходит. – Не надо. – Вера, это твой отец! – Мам, давай что-нибудь съедим, я так проголодалась. – Ты ничего не ела? Вера, где ты была? – У друзей. Я ела, но это было утром. – У меня еще суп остался. Грибной. Хочешь? – Ольга Сергеевна достала из холодильника кастрюлю с супом, зажгла газ и в изнеможении опустилась на стул. – Порежь хлеб, ладно? Вера достала из пакета батон. Она молчала. – Вера, нам надо поговорить. Я понимаю, с ним трудно. Мне тоже трудно. Но он твой отец. Родителей не выбирают. – Я понимаю. – Уйти из дома – это не выход. Ты должна извиниться. – Я? – не выдержала Вера. – За что? За то, что он роется в моих вещах? За то, что он всех ненавидит? За что? – Вера, пожалуйста, извинись. Для меня. Его уже не переделать. – Суп кипит. Ольга Сергеевна разлила суп в тарелки. Ели молча. Иногда Вера исподлобья поглядывала на мать, и ее сердце сжималось от жалости – такой несчастный у нее был вид. Когда они поели, Вера собрала тарелки. – Оставь, – сказала Ольга Сергеевна, – я помою: садись за уроки – у тебя завтра английский. – Мама, я ухожу. – Что? – тихо сказала Ольга Сергеевна. – Уходишь? Если она не сошла с ума раньше, то это должно было произойти сейчас. Взгляд у Ольги Сергеевны был такой, как будто у себя на кухне она увидела расчлененное тело. Она мотала головой и бормотала что-то невнятное. – Нет, – наконец сказала она. – Вера, пожалуйста... – Ингалятор, – Вера потрясла им в воздухе, чтобы мама убедилась, что она его не забыла, и сунула ингалятор в карман. – На всякий случай. Я буду звонить. |