Книга Формула отбора, страница 59 – Ирис Ленская

Минуту назад я улыбалась, теперь же захотелось плакать от охватившей безмерной радости. Никогда никто не говорил мне таких слов. Впервые в жизни я почувствовала себя по-настоящему любимой и бесконечно счастливой.

После первого поцелуя последовал ещё один.

— Главное, не убегай от меня больше! — наконец выдохнул Вернон, разрывая объятия. — Я ведь не могу без тебя жить.

Стоило пройти через ад, чтобы услышать это.

Перекусив, мы направились к пристанищу, о котором говорил Вернон. Им оказался небольшой, окруженный высоким забором двухэтажный белый дом. Ажурные ворота открылись и закрылись сами. Особняк пустовал — здесь не было постоянного штата слуг, о существовании этого места знали только император и его сыновья. Здесь, в долине под куполом, хранились самые бесценные сокровища Элисеи, которые никогда не должны были попасть в руки врагов.

— Внизу подвал и подземный ход, который ведет к секретному хранилищу, — объяснил Вернон. — Засовы мощные, на них наложено заклятие, и непосвящённому их не открыть.

Внутри оказалось чисто и уютно, словно чья-то заботливая рука неустанно вела домашние дела.

— Магия порядка, только и всего. — Кайр провел меня в круглый зал с изящными спиральными колоннами вдоль стен.

Здесь было довольно прохладно. В глубине в камине вспыхнул яркий огонь и осветил стены, затянутые старинными гобеленами со сценами древних рыцарских сражений, небольшой каменный стол посреди зала, полки с античными рукописями и книгами. У дальней стены стояли плетёные кресла и широкое мягкое ложе с бархатным покрывалом. При виде него меня потянуло в сон. Глаза слипались.

— Я уложу тебя на свою любимую кровать, которая раскачивается на цепях и помогает уснуть. — Вернон снял с меня сапожки и помог устроиться. — Здесь снятся самые волшебные сны. А сам пока подготовлю ванну и остальное.

Я улыбнулась и закрыла отяжелевшие веки. Хотела что-то спросить, но не успела — провалилась в сон. Однако прежде, чем уплыть в страну грёз, ощутила лёгкий поцелуй на губах.

…И оказалась в странном месте — посреди круглой площадки. Тут не было ни стен, ни потолка, лишь чёрная отполированная поверхность. Сверху нависала огромная скала с багровыми отблесками на вершине. Это до ужаса напоминало… Скалу рока — ту аномальную зону, где меня настиг голос Витора.

Я подошла к краю площадки — где-то внизу бились о камни волны. Подняла голову. Луны танцевали в небе, пульсируя, удлинялись, подёргивались — будто трепетали в ужасе. Мне стало страшно. Что-то должно было произойти или уже происходило.

Прямо сейчас!

Моментально очнувшись, я резко села на ложе с широко открытыми глазами, продолжая наблюдать за странной пляской небесных светил. «Сразиться со стихией… Обуздать её…» — пришли на память слова Вернона. Где же он сам? Сердце забилось от нехорошего предчувствия. Взяв себя в руки, я тряхнула головой, сбрасывая остатки видения. Но тревога не покидала.

— Вернон?! — позвала я дрогнувшим голосом и вскочила.

Ответа не последовало.

Я взглянула на запястье, которое теперь вновь обвивал подаренный любимым браслет с перламутровой рыбкой. Должно быть, Вернон надел его во сне. Обычно такой яркий, сейчас зелёный глаз мутно поблёскивал в темноте, словно говоря «пришла беда».

Меня осенило: поединок уже начался!

Наружу! Скорее! Я бросилась из комнаты в темноту коридора, споткнулась о какой-то выступ и упала, ударившись коленом о каменную поверхность. Тут же вскочила, не обращая внимания на боль. Лишь бы успеть!

Когда открылась дверь наружу, то вместо яркого полудня — а прошло не более периода, — я увидела царящий мрак. Воздух сгустился, перед домом закручивались небольшие вихри, словно готовясь объединиться в одно мощное торнадо.

Господи помилуй! Поединок со Стихией… Он всё-таки призвал её!

— Вернон! — Словно птица, подхваченная ветром, я бросилась в темноту, раскинув руки, выкрикивая его имя. — Вернон, остановись!

Ветер усиливался с каждым мгновением. Меня охватил настоящий ужас. Ноги подкашивались. Неужели слишком поздно?

— Та-и-р-а-а! — донёсся сквозь шум бури голос кайра, и его фигура, облачённая в серебристые доспехи, выступила из мрака.

— Останови поединок, прошу!

— Нет, Таира! Немедленно возвращайся в дом! — Вернон шагнул ко мне, явно с намерением перехватить.

Я попятилась.

— Не уйду! Мы сразимся вместе! И либо погибнем… либо остановим это безумие!

Ответ Вернона и прочие звуки растаяли в негромком шипении, которое превратилось в рёв, сопровождаемый свистом. Под ногами раскалилась почва, и, прежде чем стало слишком жарко, кайр закинул меня на плечо и потащил к дому. Но не дошёл. Путь преградило нечто огромное.

Обернувшись, я с ужасом увидела исполинскую призрачную фигуру в шипастых доспехах со страшным двуручным мечом, зажатым в кольчужной перчатке.

Теперь уже не уйти… Поздно. Слишком поздно.

Вернон поставил меня на землю, и вокруг нас мгновенно образовался защитный круг. В руке кайра материализовался клинок, а на нём, рассеивая тьму, вспыхнули руны небесного цвета.

— Беги! Сейчас же! — раздался в голове ментальный приказ. — Я прикрою.

Нет! Я не уйду!

В то же мгновение могучий исполин замахнулся мечом — и застыл, как изваяние.

Сбоку ударил сноп искр, переливающийся всеми цветами спектра. Не успели мы опомниться, как из него вышла высокая статная женщина в белом, будто свадебном платье. Взмахнула одной рукой — столб пламени уменьшился до размера небольшого куста, взмахнула другой — и тут же ветер улёгся, наступила тишина, заметно посветлело.

— Богиня, — прошептал Вернон, опускаясь на колени. — Великая мать!

Я последовала его примеру. Это была, несомненно, та самая женщина из гробницы, только одетая по-другому. Что же получается? Она явилась, чтобы остановить поединок? Мысли путались, в голове была каша. «Ну же, Ирина, решайся, попроси у неё поддержки», — шепнул внутренний голос. Как нужно обращаться к божественной сущности? Если буду непочтительна, она вряд ли рассмотрит мою просьбу.

Но богиня опередила меня.

— Глупые мои дети, — раздался глубокий женский голос. — Куда вам сражаться со стихией, которой управляет сам Витор?! Вам никогда не победить его!

Поражённый Вернон молчал, тогда слово взяла я, хотя и не решилась поднять глаза на Эрру:

— Что же нам делать, Великая мать? Мы так любим друг друга, что готовы умереть, но не жить порознь.

— Посмотри на меня, девочка.

Я послушалась, а подняв голову, не сдержала удивлённого возгласа. Огромные глаза богини сверкали, как звёзды, постоянно меняя оттенки. Это было прекраснее всего, что я когда-либо видела! Но Эрра разорвала наш зрительный контакт и повернулась к Вернону.