Книга Свихнуться без тебя, страница 37 – Карина Микиртумова

Дети бегали в овощных бусах, женщины разукрасили себе лица яркими красками, мужчины ходили в масках животных и хохотали. Да так, что самой захотелось в голос рассмеяться, поддаваясь всеобщей радости.

Праздник урожая был важен для южан. Подношения богам грели их сердца верой в то, что год будет плодородным, что ничего катастрофичного не случится… Но по большей части молились женщины, в чреслах которых все никак не могла зародиться жизнь. Также веровали, что в этот день сама судьба сводит пары.

Я увидела дедушку, который стоял в сторонке на худых ногах и торговал едва ли не вялыми розами.

И никто к нему не подходил. Словно не видели, как он нуждается в монетах, в заботе.

Направилась к нему. Мимо пробежал мальчишка, задев мое платье ярко-красной пятерней.

Теперь на подоле красовался отпечаток ладони.

Дедушка улыбнулся, подбородок его задрожал.

Я потянулась к мешочку, повязанному на поясе, и достала из него десять золотых.

Протянула пожилому мужчине.

— Вот, дедушка, возьмите.

— Дочка… — выдохнул он, а я замерла. — Не в монетах счастье. А во внимании.

Широко улыбнулась:

— И все же вкусно поужинать, купить себе рубаху и побаловать себя выпечкой — стоит этих монет.

— У меня все это есть, дочка. Как пить дать, все… Но этот мир столь сильно прогнил, что я все реже в нем вижу доброту. — Глаза старика засияли небесно-серебристым светом. — Возьми эти розы в знак моей благодарности.

Моя волчица мечтала растянуться перед этим мужчиной на спине. Чтобы почесал брюхо, приласкал…

Что-то с ним не так. Чувствовалась внутренняя сила. В первый раз я ее не заметила.

Дед вложил в мои руки три розы, которые вспыхнули алым цветом и татуировкой заскользили по коже.

— Что вы со мной сделали?! — Голос стал твердым, глаза — волчьими.

Дедушка рассмеялся:

— В первый раз ты пообещала и сдержала слово. Во второй раз ты невольно загородила старика от воришки…

— Я этого не помню…

— Это инстинкты, дочка. И у тебя они правильные, в отличие от многих. Сегодня, в день нашей третьей встречи, ты единственная, кто подошел ко мне. — Он взял меня за руки, и рисунок на коже засветился. — Ahro, svedio, rebretro! Одно желание. Один выбор. Воспользуйся с умом. Просто прикоснись, силой пройдись и подумай…

Дед исчез. Я же стояла посреди улицы, ошарашенная происходящим.

Вокруг бесновались дети, кричали торговцы, пели женщины… Только вот я не могла понять, рассматривая красивую розу на руке, что имел в виду этот странный человек. И что он такое?

— Тэри! — услышала я сзади себя.

Повернулась, уткнувшись носом в грудь рыжеволосого мужчины. Как он так близко подошел? Как я не учуяла его?

Волчица задорно виляла хвостом, пытаясь вразумить меня, что счастье рядом. Не нужно ломаться… Пострадали и хватит. Вперед, в объятия.

Сделала два шага назад, хотя оторваться было сложно. Очень. Это словно мозг отключается и инстинкты ведут нос туда, где самый притягательный запах.

Мотнула головой, фыркнула.

— Риан, — потянула я, — не стоит ко мне так близко подкрадываться.

— Привыкай. Ты слышала про ишвиу? — неожиданно спросил он. — Я несколько отвлекся, когда приходил к тебе, и не рассказал.

Естественно, я в курсе. Вит об этом сообщил, плюс еще в департаменте видела отчеты… Я не маленькая деревенская девочка, чтобы делать из меня дуру.

— Не знаешь, как начать разговор? — ехидно оскалилась.

— Идем посидим и поговорим. Как взрослые, умные волки.

Расхохоталась. На свидание зовет? И думает, что пойду… Серьезно?

— О чем? О продолжении рода? О нашей неземной связи? О твоей жене? Или о тебе?

— О нас. — Ар’риан начинал терять терпение. — Хватит дурить. От природы не сбежишь.

— Чуть больше двадцати лет, ваше сиятельство, я счастливо жила вдали от тебя.

— А я — нет! — Риан рычал. — Каждый долбаный день искал, скулил, надеялся…

Вожак сделал шаг вперед и схватил меня за плечи. Должна признать, что я еле устояла на ногах. Мурашки побежали по коже, дыхание сбилось. Словам альфы не верила, но вот волчица готова была превратиться в лужицу под его красноречивым взглядом.

— Я чую твой трепет, Тэри, — коснулся губами уха. — Он прекрасен.

Прильнула к нему, обняла за плечи и, резко подняв коленку, засадила в пах.

Оборотень отпустил меня, согнулся пополам и застонал, держась за ушибленное место.

— Знаешь, чем отличается человек от животного? — рыкнула. — Тем, что думает и расставляет приоритеты, а не живет, повинуясь второй половине!

Я и не заметила, как вокруг нас собралась толпа зевак, которые хлопали в ладоши и свистели.

— Знаешь, я почему-то не удивлен, что мужчины складываются перед такой красотой пополам. — Низкий, грудной, такой знакомый и родной голос раздался прямо за спиной Риана.

Толпа расступилась, и я, взвизгнув, побежала и запрыгнула на Иво.

Никогда не позволяла себя подобной вольности… Горячка не считается.

Из рук ректора посыпались на землю цветы, шоколад, булки. Я уткнулась в его шею, вдохнула запах. Такой родной, такой безопасный… Волчица стала спокойнее, но рвалась к истинной паре.

— Не представляешь, как я рад увидеть…

— Что? — тихо спросила.

— Что ты врезала ему по яйцам, — выдохнул Иво и заткнулся.

Потому что я не удержалась и впилась в его рот поцелуем.

За спиной рычал оборотень, слышались овации. Чувствовалось тепло от мужских рук, родной запах согревал человеческую душу.

Я оставила позади пыхтящего от ревности оборотня, ощущая тоску.

— Как ты? — Иворд сжал мою руку.

Было неприлично ходить так… Сцепляя ладони, останавливаться и целоваться у всех на виду. Но я все это время жила в каком-то диком напряжении, а появился Иво — и возникли расслабленность и уверенность.

— Держусь, — выдохнула.

— Донимает? Пытался что-то сделать? — Иво остановился и притянул меня к себе. — Эри, я знаю, какая ты сильная и упрямая.

— Еще бы, — хмыкнула. — Не один год знакомы. Риан пытается меня вернуть, но у него плохо получается. Он не знает, что делать с возникшей мной, с нашей связью, а главное, как подмять обстоятельства под себя. А еще я поняла, что он совсем не тот, кто мне нужен.

Опустила глаза на кольцо и улыбнулась:

— Идем я покажу тебе столицу, возьмем на улице мороженое, посидим на мосту… Проведем этот день так, словно нет работы.