Книга Вампир, страница 10 – Эдогава Рампо

Дорогие читатели, как вы уже, наверное, догадались, мальчик, которого вернул Митани, очень походил на Сигэру, но на самом деле он был всего лишь приманкой. Юноша держал за руку ребёнка в европейской одежде, которого до того ни разу в жизни не видел.

Впрочем, несмотря на то что вместо Сигэру преступник привёл другого мальчика, полицейские повязали злодея. Значит, и сына Сидзуко они смогут вернуть в ближайшее время.

Держа за руку незнакомого ребёнка, Митани подошёл к похитителю, окружённому полицейскими.

Но что же такое случилось?! Неужели и здесь произошло нечто непостижимое?..

— Эй, я ничего плохого не совершал! Тот мужик предложил мне десять иен! У меня от таких денег ум за разум зашёл, вот я и сделал то, что он велел! А больше я ничего не знаю! — мужчина, с которого сняли маску, непрестанно оправдывался.

— Я знаю этого парня, — подтвердил один из полицейских. — Он попрошайка. Живёт на улице, неподалёку от здешнего храма. А тот малец в западной одежде — его сын.

— Выходит, ты должен был отдать своего ребёнка, получить деньги, а потом отнести их тому человеку в условленное место? Так, подлец?! — загромыхал другой полицейский, вперившись взглядом в попрошайку.

— Нет, про деньги я вообще в первый раз слышу! Он просто сказал, что мне нужно взять у девушки четырёхугольную сумку и куда-нибудь её выкинуть!

— Хм, а вот это уже странно… Получается, преступник прекрасно знал, что в сумку положат газеты. — И полицейские, и Митани почувствовали себя так, словно их обдурил сам чёрт.

— Ты же наверняка помнишь лицо человека, который тебя нанял. Как он выглядел? — спросил другой полицейский.

— Понятия не имею! На нём были большие солнечные очки и маска, а когда мы разговаривали, он ещё и лицо рукавом прикрывал!..

Ах, этот облик! Наверняка вы, мои уважаемые читатели, уже вспомнили одного человека, подходящего под такое описание.

— Значит, на нём был инвернесский плащ?

— Ага… с иголочки и отменного качества!

— Сколько преступнику лет?

— Точно не скажу… По-моему, лет шестьдесят.

На всякий случай полицейские отвели попрошайку в участок и устроили ему допрос с пристрастием, однако кроме того, что он рассказал в парке Уэно, ничего выяснить не удалось.

Митани, нарядившийся в женскую одежду и без всякого стеснения отправившийся на встречу с преступником, чувствовал себя в высшей степени глупо. Он второпях попрощался с полицейскими, словно пытаясь поскорее сбежать от них, запрыгнул в такси, проезжавшее мимо участка, и попросил доставить его в особняк Хатаянаги.

Однако там Митани ждало ещё одно шокирующее известие.

— Хозяйка ушла буквально несколько минут назад. Сразу после того, как прочитала ваше письмо, — сообщил студент.

— Моё письмо?! Не писал я ничего… Постой!.. Если Сидзуко оставила это письмо в особняке, то, прошу, покажи мне его! — крикнул Митани. Юношу охватила гнетущая тревога, и его сердце бешено заколотилось.

Письмо, протянутое студентом, совершенно ничем не выделялось — в самом обычном конверте лежала самая обычная бумага, на которой искусно подделанным почерком Митани были написаны следующие слова:

«Дорогая Сидзуко,

прямо сейчас садись в эту машину и езжай к нам. Сигэру поранился, и я отвёз его в больницу. Мы ждём тебя!

Больница “Китагава”, Уэно.

Митани»

Прочитав это, смертельно побледневший юноша немедля рванул в телефонную комнату, примыкающую к прихожей, и, сам не свой от тревоги, стал набирать номер полицейского участка.

Упомянутая в письме больница «Китагава» действительно существовала, однако Митани прекрасно понимал, что Сидзуко увезли совсем не туда.

Итак, где же и в каком положении находилась несчастная девушка в тот самый момент?

Прочитав поддельное письмо, Сидзуко потеряла голову от беспокойства и потому не обратила ни малейшего внимания на то, куда мчит автомобиль. Выйдя из машины, девушка вдруг осознала, что её привезли в один из безлюдных кварталов Токио, в котором она никогда не бывала раньше. Более того, нигде поблизости не было здания, хотя бы отдалённо напоминающего больницу.

— Господин водитель, вы не ошиблись адресом? Где же больница? — не успела Сидзуко закончить вопрос, как водитель и его помощник подошли к ней с двух сторон и схватили за запястья.

— Какая такая больница?! Вы, должно быть, перепутали! — беспардонно соврал мужчина, сохраняя спокойное выражение лица и продолжая энергично тянуть Сидзуко за собой. — Ваш мальчик внутри.

Троица прошла через узкие ворота, после чего водитель открыл раздвижную решётчатую дверь, за которой находилось место, отдалённо напоминающее прихожую. Миновав несколько помещений, в которых царила кромешная темнота, они спустились по странной лестнице и очутились в маленькой влажной комнатке, окутанной неприятным землистым запахом.

Несмотря на то что комнату освещала одна-единственная масляная лампа и в темноте довольно трудно было что-либо разглядеть, Сидзуко заметила, что помещение, в которое её привели, походило на жуткую подземную темницу: у голых бетонных стен не было ни единой опоры, а на полу лежало тонкое красновато-коричневое татами.

Всё произошло настолько быстро, что девушка даже не успела подумать о том, чтобы позвать на помощь.

— Что с Сигару?! Где мой ребёнок?! — Сидзуко догадывалась, что её обманули, однако не сдавалась, продолжая забрасывать похитителей вопросами.

— Ты скоро встретишься с ним. А пока подожди немного. И не шуми тут! — надменно бросил водитель, после чего вместе с помощником вышел из комнаты. Массивная дверь заскрипела, а затем раздался щелчок, возвестивший о том, что темницу заперли на ключ.

— Ах! Что вы хотите сделать со мной?! — Сидзуко закричала и попыталась выбежать, но опоздала. Девушка колотила в толстую деревянную дверь ладонями, однако всё было тщетно.

Сидзуко рухнула на жёсткое холодное татами и замерла. Ночной промозглый воздух стал проникать в подвал, внутри которого повисла неописуемая кладбищенская тишина.

Успокоившись, девушка ясно поняла, в каком ужасающем положении оказалась.

Сидзуко не обратила внимания на подстерегавшую опасность, так как все её мысли были заняты Сигэру. И всё-таки странно, что она позволила столь легко затащить себя в подобное место.

Подозрительные звуки неожиданно вернули Сидзуко к реальности. Внимательно прислушавшись к ним, девушка вдруг поняла, что это детский плач. В могильной тишине раздавались глухие рыдания, порой затихающие, но непременно возобновляющиеся с новой силой.

Словно кто-то избивал маленького мальчика.

Разве могла любящая мать не узнать голос своего дорогого ребёнка? Не было никаких сомнений: рыдал Сигэру. В конце концов, плач другого ребёнка ни за что бы не вызвал в сердце Сидзуко такую острую боль.