Онлайн книга «Тени тевтонов»
|
А Клиховский разглядывал парнишку с бесконечным изумлением. – Когда Людерс придёт? – всё напирала на немчика Женя. – Не знаю. Его могут продержать долго. Гидрографическое управление Балтфлота собирало уцелевших немецких специалистов, чтобы составить новые лоции залива Фриш-Гаф и восстановить судоходную обстановку Морского канала. Флотская контрразведка искала моряков и свозила их в Лоцманскую башню, где помещалась рейдовая служба. Женя почувствовала досаду: Людерс находился в руках конкурентов, хотя, конечно, флотских интересовала акватория, а не подземелья. – Хорошо, – сказала Женя по-русски. – Приду сюда утром. Володя всё смотрел на юного немца. Тот ждал, когда русские уберутся. Клиховский тронул Володю за плечо: – Пойдёмте, господин солдат. – На пороге Клиховский оглянулся и негромко сказал: – Рад, что вы живы. Русские вышли. Парнишка поднялся и подтащил дверь квартиры обратно в проём, затем выглянул в окно и проследил, как русские идут по улице. – Опасность миновала, господин гауптштурмфюрер. Дощатая перегородка, закрывающая разрушенную стену, сдвинулась, и сквозь щель в комнату выбрался высокий, спортивного вида мужчина в гражданском плаще и шляпе. В руке он держал короткий пистолет «зауэр». Мужчина улыбнулся – спокойно и с пониманием: – Вы правильно поступили, что не выдали меня, фройляйн Хельга. * * * Под гостиницу комендатура приспособила бывшую немецкую школу подводников. От Хакена до неё было совсем недалеко. Володя провожал Женю – вроде как всё равно по пути в госпиталь. Улица угасала в синеве. Балтика дышала свежестью. Сапожки Жени цокали по камням брусчатки. – Заметил, как тот змеёныш смотрел на нас? – усмехаясь, спросила Женя. Володя понял, что она имеет в виду немецкого парнишку: – За-заметил. А чего ещё ждать от н-немцев? – Они получили, что заслужили. – Да, – сухо подтвердил Володя. – Не слышу убеждённости в голосе, товарищ сержант. – Я согласен с вами, товарищ капитан. Немцы должны за-аплатить за всё. Но даже нам радоваться тут не-нечему. Женя хмыкнула. Война закончилась, и сразу изо всех щелей полез этот интеллигентский скулёж. Фрицев, видите ли, жалко. А своих не жалко? – Поменьше снисхождения к врагу, Володенька. Володя решил не спорить. Пока шла война, немцы были врагами. Теперь они стали просто немцами. Конечно, со всей фашистской отравой в головах. И со всей виной своего народа. Но Володя считал, что за вину немцы уже наказаны. И наказаны жестоко. Хватит. Дальше их надо лечить от отравы. А Женя не понимала, зачем с немцами цацкаться. Гнуть их в дугу, и всё. Жене требовалось ощущать себя победительной и сильной, ведь сильный берёт всё, что пожелает, а желаний у Жени было много. После победы жизнь представлялась ей сказочной пещерой с сокровищами: уноси, сколько влезет. И в данный момент Женя хотела заполучить мужчину – такого, чтобы пользоваться всеми благами обладания, но оградить себя от всех неудобств. – Что вы за-завтра сделаете с Л-людерсом? – спросил Володя. – Ты, – поправила Женя. – То есть я? – не сообразил Володя. – Мы с тобой на «ты». Забыл, сержант? – П-прости. – Володя улыбнулся. – Что ты завтра сделаешь с Людерсом? Володю приятно волновало, как эта красивая и опасная женщина смело сокращает расстояние между ними. Так штурмовик пикирует на цель. – Завтра я допрошу Людерса и узнаю про подземелья. – А если он будет мо-молчать? – Не будет, – как-то зловеще пообещала Женя. – Выбор у него небогатый. Или говорит, или я под конвоем отправляю его в лагерь для военнопленных. – Он же не солдат! – возразил Володя. – Он ополченец! Женя поморщилась. Ох уж эти интеллигентики… – Слушай, Нечаев, прекрати мерехлюндию, – с нажимом сказала Женя. – Людерс не ездовым при кухне ошивался. Он стрелял по нашим ребятам. А мы согласны простить его – но в обмен на сотрудничество. Мы даём ему шанс остаться дома, а не укатить в Сибирь. Мы добрые. Усвой это, боец. Володя тяжело вздохнул. Мерехлюндия объяснялась просто: ему претило мерить новую, мирную жизнь старой меркой войны. И Женя, конечно, права. – Завтра ты пойдёшь со мной, – добавила Женя. – Пусть Людерс увидит, что у нас есть свидетель его участия в боевых действиях. – Умеешь ты у-управляться с людьми… – с уважением заметил Володя. Женя была польщена. Славный мальчик этот Нечаев. С пониманием. Не то что Перебатов. Интересно, каков он в койке? Вроде не должен оплошать. Они как раз дошли до ворот школы подводников. – Зайдём ко мне, – предложила Женя. – У меня есть «беренфанг». «Беренфангом» называлась прусская хвойная водка. Володя кивнул. Женя и отталкивала, и притягивала его. Напористая сила Жени была порождена, разумеется, войной. А во что эта сила воплотится после войны? Володе хотелось увидеть, какой окажется новая, другая Женя. И он согласился уступить. Пусть будет, как скажет Женя. Ей ведь тоже что-то надо. За дверью школы подводников на КПП Жене заулыбался дежурный: – Шпиона поймали, Евгения Петровна? – Разговорчики! – оборвала его Женя. Она жила в бывшем кабинете какого-то начальника. Грузная мебель, портреты немецких адмиралов, большой кожаный диван. Женя включила свет, вытащила тумбу из-под царственного стола и выставила бутылку без этикетки, а на закуску – жестянку лендлизовских сардин. Володя пододвинул стул. – Не робей, пехота, – грубовато сказала Женя. Володя понял: грубостью она маскирует смущение. Или бесстыдство. Хвойная водка мягко проскользнула в горло и согрела грудь. – Давно на фронте? – Женя подцепила сардинку за хвост. – С сентября со-сорок четвёртого. Женя удивлённо приподняла брови. Этот сержант поначалу показался ей маменькиным сынком, не успевшим обмяться в окопах, а он прошёл через мясорубки Гумбинена, Инстербурга, Кёнигсберга и Пиллау… Значит, крепкий парень, если не затёрся до общей солдатской одинаковости. Но продолжить знакомство им не удалось. Дверь без стука открылась, и на пороге появился Перебатов – в форме, с портупеей и без фуражки. Он едва не споткнулся, увидев гостя. Володя сделал движение встать. – Сиди. – Перебатов махнул рукой, прошёл к дивану и опустился рядом с Женей. – Мы здесь без чинов… Что празднуешь, Женька? – Да ничего. – Женя пожала плечами, демонстрируя безмятежность. |