Книга Роза в пустыне, страница 35 – Елена Левашова

— Диагноз подтвердился, Максим Сергеевич. — Влетает в палату человек-гора.

Из груди вырывается вздох облегчения: лучше узнать правду, какой бы тягостной она ни была, чем пребывать в неизвестности.

— Опухоль очень большая, — Антон Александрович, так зовут моего лечащего доктора, тычет кончиком ручки в большое белое пятно на снимке моего черепа. — Но есть и хорошая новость: скорее всего, она доброкачественная и растет из мозговых оболочек. Метастазов и прочих патологических образований в вашем организме не обнаружено. Мне нужно ваше согласие на проведение некоторых исследований: анализа спинномозговой жидкости и пункции самой опухоли. И…сообщите родственникам о болезни. Вы здесь надолго, Максим Сергеевич.

— Выходит, ее можно удалить? — приободрившись, спрашиваю я. От сравнительно хорошей новости даже голос прорезался.

— Опухоль очень большая. Более пяти сантиметров в диаметре. В нашей области вряд ли кто-то вам поможет. К тому же расположение опухоли неудачное — вблизи зрительной зоны мозга. Мне очень жаль… Нейрохирургические операции такого высокого уровня в нашей области не делают, это огромный риск.

— Как же мне быть?

— Давайте закончим обследование и решим. Через несколько дней я переведу вас в нейрохирургический центр, мы соберем консилиум. За границей такие операции спасли тысячи пациентов. — Как-то обреченно бормочет врач, захлопывая папку. — Сообщите близким и… ищите деньги, Максим Сергеевич.

Диана

Мне хочется поскорее согреться. Сбросить мокрую одежду и погрузиться в горячую ванну. Спрятаться в спасительную скорлупу дома и выплакаться всласть. Барби ждет в прихожей, тоскливо пригревшись возле моих домашних тапочек. Подхватываю ее на руки и прижимаюсь мокрым лицом к мягкой шёрстке. Как же мне плохо, господи… Бессильно опускаюсь на пуфик и вою. Издаю противные звуки, некрасиво скривив рот. Совсем не как инстаграмная телочка или известная «светская львица», какой меня считают. Реву, как простая несчастная баба. Снимаю насквозь промокшие кроссовки и шлепаю в ванную, оставляя на паркете следы. Я не смогла поехать к Сэм. Поняла, что не хочу делить свои переживания ни с кем. Все, связанное с Максом, я желаю оставить себе. Даже боль, кромсающую сердце на мелкие кусочки… Странно, правда?

Тишину жилища нарушают мои всхлипывания и плеск воды в ванне. А еще нервная вибрация внезапно ожившего телефона. Неужели, мама соизволила ответить? Или это папа звонит, чтобы снова обвинить меня во всех тяжких? Вытираю руки и хватаю телефон.

— Да, Яков Андреевич. — Вздыхаю облегченно.

— Диана, Влад возвращается с места происшествия. Ты можешь приехать? У меня есть некоторые вопросы, касающиеся твоей мамы.

— Буду через полчаса. — Выпаливаю, торопливо выключая кран.

Наскоро сушу волосы феном и, облачившись в джинсы и шерстяную водолазку, прыгаю в машину.

Бессмертный курит прямо в каморке. Стряхивает пепел в хрустальную пепельницу, сверля взглядом экран ноутбука. Погруженный в гениальные размышления, на меня он даже не смотрит.

— Я пришла, Яков Андреевич.

— Готова к подвигам, Диана? — сминая окурок, произносит он. Встает с места и идет к окну, распахивает скрипучую форточку, впуская пахнущий влажной пылью воздух.

— Вы же сами знаете, что да… Нагрузите меня заданиями. Чем больше, тем лучше. — Надломлено отвечаю я.

— Эх вы, молодёжь. Виделась с ним?

Я понуро киваю и усаживаюсь напротив Бессмертного. Не собираюсь откровенничать или выслушивать аргументы, оправдывающие Макса. Угадав мое настроение, Яков разворачивает экран ноутбука и переходит сразу к делу:

— Экспертиза доказала, что следы подошвы, найденные возле сгоревшей нотариальной конторы, совпадают со следами, обнаруженными на участке Виолы Шестак. На вашу маму покушался поджигатель.

— А где Влад? Он допрашивал маму? Мне она так и не перезвонила.

— Виола Вадимовна продолжает строить из себя оскорбленную невинность. Однако, Влад накопал на нее кое-что интересное. Он приедет с минуты на минуту.

По телу пробегает толпа проснувшихся мурашек. Я боюсь услышать из уст Бессмертного «Держитесь, Диана!» или нечто подобное.

— Помните Ванкувера — криминального авторитета Ивана Куварзина? Неумелую надпись, оставленную на дереве похитителем? — спрашивает Яков, перебирая лежащие на столе бумаги. — Вот, взгляните! — он протягивает мне распечатку телефонных номеров. Один из них, выделенный розовым маркером — номер моей мамы.

— Она звонила ему, так? Семь лет назад, когда пропал моя девочка.

— Задолго до этого. Я запросил у сотового оператора данные десятилетней давности.

— И как же мама объяснила это… — слова превращаются в лезвия, ранящие горло. Шарю глазами по столу в поисках чистого стакана или бутылки воды. В который раз угадав мои чувства, Яков достает из тумбочки бутылку и протягивает мне.

Делаю жадный глоток, смывая горечь шокирующей новости. И ярости, клокочущей внутри, как вулкан.

— Никак. Но я заставлю их говорить. Я долготерпеливый человек, Диана, но если мое терпение лопается, иду напролом, — сжимая пухлые пальцы в кулаки, произносит Яков. — Влад поехал к Ванкуверу в тюрьму… Посмотрим, чьи показания окажутся правдивыми. Слова вашей мамы против слов криминального авторитета.

— Вы думаете, маму пытались убрать люди Ванкувера? Они боятся, что она проболтается в чем-то? Яков Андреевич, может, стоит установить наблюдение за мамой? Что, если убийца попытается снова? — не в силах справиться с обуревающими чувствами, поднимаюсь с места и натыкаюсь взглядом на…родителей, испуганно застывших в дверях. Мастерство манипуляции Бессмертного в чистом виде, иначе эту картину не назовешь!

— Мама! С тобой все в порядке? — бросаюсь к Виоле, обнимая ее застывшую, словно одеревеневшую фигуру. Она снисходительно хлопает меня по плечу и отстраняется, как от назойливой, крутящейся под ногами собачонки.

— Все было бы в порядке, Диана. — Цедит отец, брезгливо оглядывая комнатку Якова.

— Присаживайтесь, Руслан Александрович, Виола Вадимовна, — Бессмертный шумно отодвигает стул, приподнимается и взмахом руки указывает родителям на стоящий вдоль стены вельветовый черный диванчик.

— Извините, а разве делиться материалами дела с посторонними законно? — устраиваясь на месте, небрежно бросает маман. Снимает промокший цветастый тюрбан, являя взору поредевшую взлохмаченную голову. — Или моя дочь платит вам за предоставление сведений? Вы вообще слышали о тайне следствия? Родители ведут себя так, будто мы незнакомые, «посторонние» друг другу люди.

— Я официально оформил Диану Руслановну, как моего внештатного помощника. — Терпеливо объясняет Яков. — Она подписала соглашение о неразглашении сведений, относящихся к делу. Но, понимая вашу неловкость, я попрошу Диану покинуть кабинет на время допроса. Дианочка, у нас кончился кофе и вода, и… я бы не отказался от горячих пирожков из кулинарии на углу.