Онлайн книга «Зеленая Мать»
— С ней все в порядке? — взволнованно спросил он. Орб опустилась на колени и, как могла, осмотрела Иезавель. — Думаю, да. По-моему, это обморок. Но я не могу понять почему. — Взгляни на ее лицо. Она плачет… — Не знала, что демоны способны плакать, — ответила Орб. — Она просто смотрела на меня, а ты пела. И вдруг эти слезы… — Юноша покачал головой. — Боже, как она прекрасна! Наверное, я люблю ее. — Но она же суккуб! — воскликнула Орб. — Ей сто лет! — А я ее поцелую. Орб была поражена. Гитарист встал на колени рядом с бесчувственной женщиной и поцеловал ее в губы. Иезавель вздрогнула и протянула руки, чтобы обнять молодого человека, но тут же уронила их снова. — Нет! — сказала она. — Я не имею права! — Не имеешь права? — переспросил гитарист. — Играть подобную роль. Я не… Я никогда… Ох! Иезавель отвернулась, и слезы снова брызнули из ее глаз. Гитарист растерянно обратился к Орб: — О чем она? Орб уже поняла: — Эта песня… ну, увлекла ее. Но ведь она демон и целый век жила, как подсказывало ей проклятие. Она считает, что не имеет права притворяться тем, чем ты ее считаешь. — Я знаю, кто она! — возразил гитарист. — А посмотри, кто я! Господи, да когда ты пела… — Думаю, что демоны способны плакать, — продолжила Орб. — Вероятно, ей никогда раньше не доводилось плакать и это ее потрясло. — Значит, она… — Тебя любит, — закончила за него Орб. — Однако считает, что недостойна тебя. — Насколько же ей надо стать хуже, чтобы быть недостойной меня! — воскликнул гитарист. Иона вновь спустился вниз и подплыл к концертному залу. Точнее, он заплыл в зал и разинул рот прямо на сцене. Орб видела, как остальные члены группы обернулись, глядя на них. — Нам надо идти, — сказала она. — Да. Гитарист поднялся на ноги. Уходя, он ткнул пальцем в сторону Иезавели: — Мы еще поговорим! Иезавель только грустно улыбнулась в ответ. Орб и Иезавель поспешили к выходу и заняли свои места на сцене. Концерт продолжился. Через пару дней в местной газете появилась статья о том, как кто-то из «Ползучей скверны» сумел таинственным образом успокоить разбушевавшихся пациентов психиатрической палаты с помощью одной-единственной песни. Все больные демонстрировали стабильное улучшение. В то же время представление, которое началось как-то неуверенно, после прибытия двоих опоздавших полностью захватило публику. До их появления только две песни звучали волшебно, однако потом… Репортеры не знали, как объяснить это явление, но Орб с друзьями догадались, когда сопоставили время. Орб пела дважды: один раз для своих спутников, которым пыталась помочь справиться с порочными желаниями, и второй — для больных в психиатрической палате. И оба раза ее магия достигала остальных членов группы. Именно тогда и прозвучали те две песни, о которых говорили репортеры. Орб побеседовала с Иезавель и гитаристом — по отдельности. Они не стали рассказывать друзьям о том, что с ними случилось в больнице. — Это же нелепо! — говорила Иезавель. — Демон не может никого полюбить! — А ты смогла? — Даже если бы я была смертной, я все равно раз в пять старше его! — И тем не менее… — Я всегда ненавидела свою сущность! Я вела себя так только потому, что не могла иначе! И когда здесь, в Ионе, я поняла, что свободна, то подумала, что никогда больше не захочу этим заниматься! Добровольно — да ни за что! — А теперь хочешь? — Днем — нет. Но по ночам я просто с ума схожу! Нет, я не… Это не изменилось. Мне просто хочется быть рядом с ним. Хочется, чтобы ему было со мной хорошо, и если ему приятно… Орб вспомнила, как ей было хорошо с Мимой. — А почему бы тебе не пойти к нему? — Мне, демону? Да я лучше умру! И потом, какое у нас с ним будущее? И как мне вести себя днем, если остальные будут знать о наших отношениях? Орб покачала головой. Она не знала, что ответить. Но позже, во время разговора с гитаристом, ответ пришел сам собой. — Мне известно, что она дала зарок, но… Господи, да я хочу просто быть с ней, понимаешь! В смысле, я могу даже не прикасаться к ней! Я не хочу, чтобы ей было противно, но если бы можно было просто быть рядом… Ночью… — А днем? — Вот-вот. Если бы можно было оставить все, как есть. В смысле, чтобы никто не знал. Чтобы она была просто нашей кухаркой. А любовь только ночью. Ну, чтобы скрывать от всех. Сейчас же никто не знает… Орб вздохнула — ведь именно ее песня дала толчок зарождающемуся чувству. — Просто приходи к ней ночью. Она никому не расскажет. — Но если она не хочет! В смысле… — Хочет. Она чувствует то же, что и ты. И ей тоже неловко. Тайная любовь — это лучший выход для вас обоих. — Ты правда так считаешь? — недоверчиво переспросил гитарист. — Ты очень хорошо поступил, когда отдал свой наркотик больным. Может, это и есть твоя награда. — Но… — Иди, — твердо сказала Орб. Парень смотрел на нее так, будто только что услышал о доставшемся ему огромном наследстве. — Ну, если ты… — Просто помни, кто она на самом деле. Мое пение действует недолго. И если ты захочешь остаться с ней и вне Ионы… Гитарист кивнул. — Что ж, пусть хоть ненадолго, — промолвил он. Раньше, в Ирландии, Орб и в голову не пришло бы, что она может послать мужчину к суккубу — пусть даже наркомана. Но с тех пор она многое узнала о жизни и о любви и перестала судить обо всем так строго. Человек подобен мухе, попавшей в паутину обстоятельств, а добро и зло — понятия относительные. Если человек, считавший себя никчемным, вдруг понял, что это не так, а создание, всю жизнь бывшее рабом секса, вдруг увидело в нем и что-то хорошее, то где же здесь зло? Зло. Это слово напомнило Орб о старом пророчестве — она должна обручиться со Злом. Окружающие считали, что ее женихом будет сам Сатана. Орб в этом очень сильно сомневалась. Во-первых, насколько ей было известно. Сатана не может жениться. А во-вторых, она сама никогда не выйдет за него. Значит, они что-то путают. На самом деле произойдет нечто более хитрое. Что же? Она выйдет замуж за дурного человека? А зачем? Да, она уже смирилась с потерей Мимы. С тех пор прошло много времени, у нее теперь другая жизнь… Но Мима стал для нее идеалом мужчины. И тот, кто далек от этого идеала, просто не может вызвать у нее интереса. |