Книга Наследница для северного волка, страница 101 – Ксения Бунеева

— Мужчину не заставишь жениться, если на него не давит чувство долга, — пошутила я. — Говорят, что принцесса хороша собой.

— Это не имеет значения при таком приданом, — снова ухмыльнулся Логвар.

Жизнь при дворе оживила его. Мы не приезжали в столицу уже три года и я не могла не заметить, как изменился Логвар за последние два месяца. Ему пришлась по вкусу суетная и наполненная событиями жизнь придворного. Она здорово разбавляла привычное спокойствие, которое окружало нас на Севере.

Кланяясь королю и королеве я заметила, как Элиса послала Логвару легкую улыбку. И я нисколько не ревновала мужа. Если в первые годы нашего брака мне и казалось, что Логвар не забыл ее, то сейчас, спустя десять лет, эти мысли исчезли.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глядя на Логвара, я ловила все изменения, произошедшие с ним. Первые седые пряди волос на висках, пока еще не слишком заметные. Первые морщинки в уголках глаз и на лбу. Временами заметная хромота из-за болей в колене — после плена у миарийцев он так и не сумел залечить все раны. Каждый раз глядя на мужа я думала, что вряд ли была бы так счастлива с кем-то другим. Наш брак начинался с ненависти и взаимных обвинений, но сейчас, спустя много лет, я была благодарна богам. Я благодарила их за то, что мы были по-настоящему близки и брак не превратился в соблюдение формальностей, за то, что мой муж был человеком чести, за то, что наши чувства друг к другу разгорались медленно и постепенно и за то, что даже спустя столько лет и несмотря на рождение троих детей, каждую ночь Логвар проводил в моей спальне.

Младший сын королевы Элисы, востроглазый и такой же несносный мальчишка как наша Эвили, подмигнул ей. Дочь ответила радостной улыбкой. Эти двое нашли друг друга в первый же день как только были представлены. Тогда они украли у дочери леди Клоисы клетку с канарейкой и выпустили последнюю с балкона. Девочка пустилась в слезы, а ее няньки подняли настоящий переполох. Эвили с принцем же прятались за портьерой и смеялись над тем, как няньки пытаются найти птицу.

Пока герольд объявлял гостей, прибывших от тарийского короля, а я разглядывала их наряды, Эвили крутилась рядом. Я наблюдала за ней вполглаза и надеялась, что у дочери все же проснется совесть.

Церемония тянулась долго и скучно. Я начинала зевать и прикрывала рот ладонью потому что жене королевского наместника не пристало публично выражать скуку. Логвар же наоборот внимательно слушал о чем говорят тарийцы и мог прекрасно обойтись без переводчика, который объяснял каждое слово в наиболее учтивых выражениях.

— Они считают, что король не понимает ни слова, — шепнул он, когда я спросила, о чем по-настоящему идет речь.

— Им никто не сказал, что Адриан знает тарийский?

Логвар улыбнулся и покачал головой. Похоже, послов ожидает много сюрпризов при подписании договора.

Наконец церемония завершилась и было объявлено о том, что все могут пройти к ужину. Я вздохнула с облегчением и подумала зайти в покои и сменить эти невыносимые туфли, которые ужасно давили мизинцы.

Бросив взгляд на дочь, я с ужасом заметила, что из ее маленькой сумочки на поясе торчит шелковый лиловый краешек.

— Эвили! — шепотом закричала я. — Что это у тебя? А ну-ка покажи!

Девочка с совершенно невинными глазами раскрыла сумочку и моим глазам предстал тот самый роковой бантик с платья фрейлины.

— Когда ты умудрилась это сделать?

— Клянусь богами, матушка, это не я, — совершенно искренне покачала головой дочь. — Он отвалился, а я всего лишь подняла.

По глазам было ясно, что она будет стоять на своем до последнего и не сдастся даже под пытками.

— Если так, то ты должна вернуть его леди Кейре.

— Но матушка…

— Сейчас же, Эвили.

Дочь вздохнула и перевела глаза на Логвара в поисках сочувствия.

— Делай, что говорит матушка, — только и произнес он.

Эвили окончательно упала духом и, опустив плечи, отправилась отдавать леди Кейре бантик. Фрейлина тут же разохалась, а потом похвалила мою дочь, назвав милой и хорошей девочкой.

— Знала бы она, что эта милая девочка срезала бант с ее платья, — вздохнула я. — Логвар, что нам с ней делать?

Я перевела взгляд на мужа, но на его лице не было и грамма недовольства. Он смеялся, наблюдая за дочерью, которая грустно сопит и пытается быть вежливой, возвращая столь желанную вещь.

— Думаю, пара-тройка недель без фехтования пойдет ей на пользу, — произнес он. — Эвили похожа на тебя, Лирис.

Логвар легонько обнял меня за плечи.

— Ну уж нет, на тебя она похожа больше.

— Внешне. Но вот характер…

— Я никогда не любила банты, — мягко возразила я.

— Но ты так же упряма.

— Логвар, ты опять за старое?

— Уже представляю того несчастного, который возьмет нашу дочь в жены.

Тут я не могла не согласиться. Споры о том, на кого похожи наши дети, давно перестали быть настоящими спорами. Мы просто шутили, подтрунивая друг над другом. За много лет в нашей жизни едва ли было больше ссор, чем в первые месяцы после свадьбы. Но о характерах наших детей мы могли спорить бесконечно.

КОНЕЦ