Онлайн книга «Возлюбивший зло»
— О царь Ассаргадон, послушай меня! Прошу я смиренно и робко. Лишь ты мог бы тайны покров приподнять, Лишь ты, величайший правитель! Ассаргадон перестал пожирать взглядом дьяволицу. Когда-то привычная его уху лесть подействовала и теперь. — Проси быстрее — у меня неотложное дело к этой искусительнице! Пэрри не решился перейти на обычную речь, опасаясь, что тогда собеседник оставит его слова без внимания. — К тебе обращаюсь я, царь из царей! Прослышав про мощь и великую славу, Про то, как, взглянув на деянья твои, впадали в отчаянье даже владыки. Один среди смертных мне можешь помочь. Никто не сравнится с тобою. Известно и то мне, о царь всемогущий, Как ум твой глубок и познанья обширны, Что все мог постичь ты, Едва возжелав, Правитель земель и наук повелитель. Осведомленность певца, видимо, приятно удивила Ассаргадона, который наконец взглянул на него. — Говори же, проситель! Подобного голоса я не слышал со времен пения Ллано! Излагай то, с чем пришел! Быть может, я и внемлю твоей просьбе. — Я тайну хотел бы узнать, о великий, Заклятия тайну, что демонов губит. Один среди смертных… Смех Ассаргадона не дал Пэрри закончить. — Ты слишком много хочешь, проситель! Здесь тебе никто не поможет. Пэрри понял, что должен что-нибудь предложить в обмен. Вероятно, царь сумел бы ему помочь, если бы захотел. Но что добавить, кроме бесконечных восхвалений? Пэрри ломал себе голову, понимая, что времени слишком мало. Вода в проруби постепенно затягивалась тонким ледком. Если, чтобы растопить ее, Лиле снова придется танцевать… Дьяволица оказалась рядом. — Сонет, — подсказала она. В сонете действительно упоминался Ассаргадон, но ведь его напишут только спустя многие столетия. Будет ли от него сейчас толк? — Это единственное свидетельство его величия, — настойчиво продолжала Лила. Тогда Пэрри понял, что у него осталась последняя надежда. — Слушай меня, Ассаргадон, о царь царей и народов! После того как ты умер. Судьба над тобой надругалась жестоко, Даже следа от великих творений твоих не оставив. Я же могу обещать, что в поэзии имя твое воссияет навеки. Царь заинтересовался: — Моя слава будет восстановлена? И увековечена письменно? Пэрри решил, что теперь можно перейти и на обычную речь. — Да, в стихотворении, которое будет известно в девятнадцатом столетии, а может быть, и позже. Оно поведает миру о твоем памятнике и твоих последних словах. Ассаргадон задумался. — Какой властью ты обладаешь, чтобы раздавать подобные обещания? — Я стану воплощением Зла. Царь одобрительно кивнул: — Что ж, отлично, я поделюсь с тобою тайной. Но тебе не станет от этого легче. Самому Ассаргадону, похоже, тоже было нелегко. Без зажигательного танца Лилы он вновь опускался в замерзающую прорубь. — Чтобы добиться власти, я пойду на все. Думаю, тебе понятно это чувство, величайший из царей. — Кому, как не мне! — Ассаргадон уже оказался по пояс в воде. Оглядевшись по сторонам, он удостоверился, что никто не подслушивает. — Вся тайна в том, о простодушный проситель, что никакой тайны нет. Заклятия вообще не существует — смертные не способны уничтожать демонов. — Но… — Это правда! — сказал Ассаргадон, скользя вниз. — Делай какие угодно выводы! — Теперь на поверхности оставалась лишь его голова. — Я исчерпал до дна тебя, земная слава! И вот стою один, величьем упоен… С этими словами царь погрузился под воду со зловещей ухмылкой на лице. Вероятно, произведенный на Пэрри эффект доставил ему искреннее удовольствие. Тот, пораженный, все еще не сводил глаз с Ассаргадона, нисколько не сомневаясь в том, что услышал правду. Но какой же горькой она оказалась! К Пэрри подошла Лила. — Он открыл тебе тайну? — спросила дьяволица. — Да, открыл, — печально подтвердил Пэрри. — Значит, теперь ты можешь править Адом! — Теперь я могу править Адом, — насмешливо повторил он, понимая, почему прежние хозяева Ада никогда не раскрывали свой секрет. Ведь он разрушил бы их власть, которая полностью основывалась на обмане. И тем не менее они ею обладали. Им удавалось править! Тогда этого сможет добиться и он! Ведь для того чтобы достичь успеха, требовалось лишь блефовать и обманывать. Пэрри отправился к Асмодею. Взволнованная Лила последовала за ним. — Ты собираешься его уничтожить, мой господин? — Посмотрим, — угрюмо процедил Пэрри. Асмодей оказался на месте. — Итак, тебе все же удалось освободиться, самозванец! — приветствовал он гостя. — И у тебя еще хватило дерзости вернуться! Что ж, на сей раз я отправлю тебя в менее приятное место! — Ну-ну, не кипятись так, дружище! — осадил его Пэрри, который сознательно встал в позу, понимая, что именно такого поведения ждут от подлинного хозяина Ада. Асмодей щелкнул пальцами, прибегая к магии. Однако на Пэрри она совсем не подействовала. — Я воплощение Зла, — заявил он. — А ты мой подчиненный. Ты не можешь ничего со мною сделать, потому что теперь я знаю тайну. Подчинись моей власти или ты испытаешь ее на собственной шкуре. Отныне меня следует называть Сатаной, Господином всех этих владений. Асмодей замешкался. Он точно знал, что Пэрри разговаривал с Ассаргадоном. После этой встречи обитатели Ада непременно поверят в законность нового правителя, как уже поверила Лила. Если же подвергнуть его власть сомнению, то Пэрри, чего доброго, откроет секрет всем. И уже ни одно воплощение Зла не сможет обладать прежним могуществом. Более того, станет известно, что все предыдущие воплощения, включая самого Асмодея, только и занимались тем, что блефовали. Уверенные, что Повелитель Ада обладает силой уничтожить их, демоны покорно отправлялись в небытие. Они оказались настоящими жертвами самого великого обмана Ада… Пэрри поднял руку, готовый щелкнуть пальцами. После этого Асмодею придется или исчезнуть или доказать, что власть Пэрри ненастоящая. Предстояло сделать нелегкий выбор. — Как у всякого воплощения, у меня есть душа, — сказал он. — Следовательно, ты не в силах меня уничтожить. — Согласен, — подтвердил Пэрри. — Но я могу разрушить всех твоих слуг и заменить их теми, кто предан мне. Возможно, ты и знаешь заклятие, но не ты, а я теперь воплощение Зла. Власть принадлежит мне. Опровергни это, если хочешь. |