Книга Не боярское дело, страница 352 – Сергей Богдашов

Ну вот как понять этих женщин? И спросить не у кого. Единственный мой консультант по женским вопросам ревмя ревёт.

Дома меня ждал ворох писем и сообщения о целой куче звонков. Столица словно с ума сошла и обрушила на меня своё внимания.

– Во сколько выходят вечерние газеты? – спросил я у дворецкого.

– Обычно в пять вечера мальчишки уже на каждом перекрёстке стоят, Ваше Сиятельство, – с достоинством известил меня истукан в бакенбардах. Если что, то он мне вместе с особняком перепал. Дворецкий в пятом, а то и шестом поколении. Море достоинства и невозмутимости.

На часах уже семь. Понятно теперь, откуда все обо мне узнали. Как говорится, сам виноват. Думал, через газеты про магию рассказать, а не сообразил, как падка столица на новости, особенно если они моды касаются. Короче два подноса писем и целый лист, с обеих сторон исписанный про тех, кто звонил.

На горы писем рука не поднялась. Скажу честно, они меня пугают.

Согласно этикету, я как минимум должен хотя бы одним – двумя предложениями на каждое ответить. Как? Их уже, даже на мой неопытный взгляд, больше сотни.

– Куда машины поехали? – спросил я у дворецкого, увидев в окно выезжающие со двора автомобили.

– Ваши жёны прилететь изволили, – невозмутимо сообщил мне дворецкий, – Положено их с охраной встречать. Вы сами распорядились.

Ещё одно чудо. Клянусь, он никуда не выходил. Откуда он знает то, чего не знаю я?

Тем не менее, я выдохнул.

Алёнка с Дарьей собаку съели на всяких приглашениях. Найдут правильные слова и обращения к каждому в ответах. А то, не дай Бог, напишешь хоть что-то не так, и за оскорбление могут принять. На дуэль меня вряд ли теперь кто вызовет, а вот обидеться могут насмерть.

Отлично! С приглашениями мои жёны справятся.

Я подтянул к себе лист с телефонными звонками. Пробегая глазами, отмечал знакомые фамилии.

Упс-с… А что это у нас?

Артемьев, Артемьев, ещё раз Артемьев. Я перевернул лист.

Пять звонков за три часа!

Полный мрачных предчувствий, я раз за разом набирал те два номера, что были у меня в записной книжке.

Занято.

Оба телефона заняты. Что там у них? Что-то с самолётом?

– Мне нужно дозвониться на любой из этих телефонов, – протянул я истукану с бакенбардами вырванный листок из записной книжки, – И пусть, как хотят, держат ответившего на связи до моего возвращения.

Судя по шуму во дворе, мои жёны приехали. Надо встретить.

– Не извольте сомневаться, Ваше Сиятельство. Всё в лучшем виде сделаем, – догнал меня ответ дворецкого на выходе из зала.

Спрашивается, что я на него бочку качу. Идеальный же человек. Побольше бы мне таких.

– Дозвонились, Ваше Сиятельство, – встретил меня в дверях дворецкий, – Из кабинета будете разговаривать?

– Да, переключи, – кивнул я ему, – А вы, дорогие мои, рассортируйте пока письма, они в зале, на подносе лежат, – обратился я к жёнам.

– Добрый вечер. Что у вас случилось? – спросил я у Артемьева- старшего, которого узнал по голосу.

– Французы случились, и крайне настойчивые, – ответил мне мой партнёр по самолётостроению, – Так насели, что я насилу их спровадил час назад. Вас пытался вызвонить, но не преуспел, а они уже под дверями стоят. Советник посла по культуре и представитель Французской Торговой палаты.

– Какое любопытное сочетание, – хохотнул я в трубку.

Классика жанра. Думаю, во всех посольствах имеются такие «советники по культуре» и «третьи заместители посла». Как правило, на эту должность ставят матёрых разведчиков, осуществляющих общее руководство всей разведывательной сетью. Понятное дело, что сами «советники» с пистолетами и фотоаппаратами не бегают, но при случае могут участвовать в различного рода переговорах, проходящих вполне легально.

– И что же от вас хотела французская разведка? – не стал скрывать я от Артемьева своих подозрений.

– Всё и сразу. Начиная от любых форм сотрудничества, продажи лицензий, и заканчивая долевым участием в постройке совместного завода во Франции и даже продажей им нашего завода. Несколько раз повторили, что они не стеснены в средствах и готовы обсуждать самые масштабные проекты. Даже цифру интересную озвучили. Тысяча самолётов в год! Как вам?

– Заманчиво и непонятно. Это даже не кусочек сыра в мышеловке, а чуть ли не целая сырная голова предлагается. Вопросы какие- нибудь мусье задавали?

– В том-то и дело, что почти никаких. Разве что поинтересовались, не немецкие ли двигатели у нас стоят.

– Что, даже характеристики самолёта не просили назвать?

– Тут-то и начинается самое интересное. Они свои цифры предложили, и самое смешное, что в точности повторили те условия, которые наша Военная коллегия для конкурса разработала, разве что пару цифр чуть поменяли. Крейсерскую скорость на пять километров в час снизили, а потолок на сто метров подняли. Ещё и смотрели на меня этак насмешливо. Чуть ли не в открытую давали понять, что для них это никакая не тайна.

– А что тут удивительного? Думаю, что про условия конкурса не так сложно было узнать.

– Наверное, вы правы. Я только сейчас это сообразил, а при разговоре был прилично обескуражен, – несколько растерянно произнёс Артемьев.

– Напомните мне при случае, что я вам книжечку подарить обещал, – хохотнул я в трубку, – Интересный такой учебник, с довоенных книг перепечатанный. Называется «Учебник для следователей и дознавателей». Там есть очень интересный раздел, посвящённый проведению допросов. Простенькие, вроде бы приёмы, а работают. И чем у вас разговор закончился?

– Да ни чем, – сердито буркнул в трубку Артемьев, – Они полчаса передо мной хороводы с бубном водили, а я в ответ одно и то же твердил. Говорил, чтобы прислали мне предложение в письменном виде, а я его партнёрам покажу.

– У вас, кроме меня, ещё кто-то есть в партнёрах?

– Да нет никого, – недовольно отозвался Артемьев, переживая за совершённый промах, – Это я так ответил, имея ввиду, что вы не один учредитель на верфях, а потом увидел, что они меня не поправили, и продолжил держаться той же линии.

– Уже неплохо, – подбодрил я его, – Такая позиция позволит нам осуществить интересные комбинации.

– Что вы имеете в виду?

– Один из моих заводов от различных глупостей защищён государственным пакетом акций. Даже очень богатый человек раз пять подумает, стоит ли ему играть в азартные игры с государством, и скорее всего, откажется. Одномоментно выиграть можно, но точно так же можно и на каторге оказаться. Пусть и не сразу.

– Не понимаю вас, – громко вздохнул Артемьев.

– А что тут понимать? Французы что-то знают о том, чего не знаем мы с вами. По природе своей это крайне прижимистая нация.