Книга Не боярское дело, страница 442 – Сергей Богдашов

Обычненькой такой международной торговлишки. К примеру, между Японией и Россией.

Казалось бы, а что тут непонятного? Так всё непонятно…

Во-первых статус Японии.

Наша Империя не торгует с державами, с которыми находится в состоянии войны или даже военного конфликта. С одной стороны этот конфликт уже случился, когда японцы заняли наши острова и убили при этом мирных жителей. Но с другой стороны, это были действия сёгуната, у которого я уже отхватил остров Хоккайдо и почти половину жителей этой страны.

Спрашивается, с Хоккайдо теперь мне можно торговать или нет?

Есть ещё и жирное во-вторых.

Вокруг Хоккайдо расположились острова, которые так или иначе, но принадлежат мне.

Одни, как мои земли, другие пока в аренде. И самое главное, на весь этот пышный букет островов у меня оформлены льготы.

Угу, а теперь попробуйте представить, что получится, если одну непонятку вдруг взять и умножить на другую.

Возьмём простенькую операцию. Привезли японцы морепродукты на Сахалин.

Там их сахалинцы переработали и отправили на материк.

Кому, кто и сколько должен заплатить пошлин и налогов, и есть ли здесь незаконные операции? Или ещё проще пример.

Выплавили мы сколько-то стали на Сахалине и решили её Японии продать. Той, которая теперь наша.

Это разрешено делать, или требуется какое-то особое признание нового статуса для Хоккайдо? И как его признать, если сёгунат никем не признан?

На первый взгляд, тот, который мне нравится больше всего, все сборы и налоги должны придти ко мне в казну. Но терзает меня гаденькое предчувствие, что не всё так просто и имперские чиновники найдут способ урвать себе долю, заставив меня делиться честно нажитым.

Самое противное, что собранные мной юристы разных мастей, после часа обсуждений так и не пришли к согласию и единому мнению. Попросили неделю на раздумье и проработку законов с прочими разными Положениями и Инструкциями, а также на изучение прецедентов в Сводах Международного Права.

Но это далеко не все вопросы к юристам. У меня куча других имеется.

Например, как легализовать японские производства на своих землях, и наши, на японской территории. А то и их совместные варианты.

Спрашивается, зачем мне, князю, нужно во всё это вникать? Не проще ли набрать команду управленцев, хотя бы используя уже имеющихся у меня проверенных алькальдов в качестве костяка, а самому заняться чем-то более интересным.

Скажу честно, соблазн был очень велик. Останавливало лишь одно. Как-то раз в разговоре с Алёной я услышал от неё простейшую, но крайне интересную фразу, врезавшуюся мне в память.

– Торговать для государства гораздо полезнее и выгоднее, чем воевать. Далеко не каждая военная победа, по своей значимости для будущего страны, может сравниться с успехом тех стран, которые торговали в то время, когда другие воевали, – старательно морщила лоб племянница Императора, цитируя мне кого-то из своих наставников, – Оттого и торговые стратегии должны быть продуманы не менее тщательно, чем самые серьёзные военные кампании.

Признаюсь, услышав это, я тогда лишь хмыкнул про себя.

Угу. Где война и где торгаши. Нашла с чем сравнивать. То ли дело битвы, атаки, гром артиллерии, и штурм, безжалостный и беспощадный. Такой, чтоб всё в крик, в кровь и вдребезги.

Подвела меня лишняя чашка кофе на ночь. Часа два не мог уснуть, ворочаясь и пытаясь устроиться поудобнее, но сон не шёл.

Память у меня хорошая, и в Академии, чтобы попасть в число лучших учеников, я очень много читал дополнительной литературы из тех безразмерных списков, которые нам с удовольствием рекомендовали преподаватели.

Отчего-то появилось у меня желание оспорить услышанное от жены. И это была ещё одна ошибка, не позволившая мне заснуть. Увлёкся.

Чем больше вспоминал, тем сильнее глаза таращил. Пусть не всё, но слишком уж многое совпадало с тем, что я от Алёнки услышал.

Да, правы её наставники оказались. Продумывать торговые стратегии надо не менее тщательно, чем военные операции.

А когда в них политика замешана и внешнеторговые связи, то внимательность надо утроить, и это, как минимум.

Пока я оказался к такому не готов. У меня нет узко заточенных специалистов для построения каких-то отношений между Японией и моим княжеством, протянувшим свои щупальца до Сахалина и Курил.

Это обидно. Для меня, как для начинающего князя.

Если разобраться, на чём князья живут, то в первую очередь на ум приходит довольно простая связка: аренда, налоги и подати, и продажа «услуг». То есть те приходы, о которых многие, поселившиеся на княжеских землях не то, чтобы не подозревают, а скорее всего, читая предложенные им Договора, всерьёз не берут. Дело же вполне обычное, когда тебя охраняют, за порядком следят, согласовывают все строительные проекты и оформляют разрешение на тот или иной вид деятельности. Везде такое происходит. Так что стоит ли о том переживать, что вполне обычные затраты на княжеских землях не в государственную, а в княжескую казну поступают.

А так-то я расту. Расту, как князь и как руководитель. Учусь заранее просчитывать свои действия и управлять ими.

Если разобраться, то ещё не так давно я плыл без руля и ветрил, рассчитывая лишь на удачу и свои крепкие руки, позволяющие хоть как-то маневрировать в этом безумном хаосе, который называется жизнь.

* * *

Глава Клана Тукиноэ прислал подарки на Сахалин, и мне их оттуда быстро доставили фельдъегерской почтой.

Восемь отлично выделанных медвежьих шкур и восемь искусно сделанных, сильно вытянутых в длину, шкатулок большого размера, набитых рисовой бумагой.

После осмотра шкур к шкатулкам я отнёсся с опаской. А ну, как там окажется какой-нибудь орган от добытых медведей. Но нет. Оказалось, что там лежат восемь больших уродливых корней, упакованных в нарядные пакеты и мешочки с вышивкой.

Аю, пересчитав количество подарков, довольно хмыкнула, а увидев корешки, запрыгала, хлопая в ладоши. Алёнка со Светой, привлечённые столь необычным проявлением восторга от обычно тихой Аю, изобразили интерес и подтянулись поближе к столу, пытаясь понять, в чём дело.

– Каждых подарков восемь. Это число в Японии считается особенно счастливым. Иероглиф цифры даёт понять, что вы идёте на подъём, а арабская цифра, положенная набок символизирует бесконечность, – объяснила японка тонкости своей культуры, – Кроме того, корни женьшеня, присланные господином Тукиноэ, мало того, что исключительно редкой величины, так они ещё и не выращенные, а найденные в лесу. Вы только посмотрите, как они вытянуты! Это очень ценный подарок. Достойный Императрицы.

Алёнка и Света лишь поморщились, глядя на вытащенных из мешочков красноватых человекоподобных уродцев, лежащих поверх шкатулок. Глядя на их кислые лица нетрудно было понять, что в их представлении подарки императорского уровня должны выглядеть далеко не так непритязательно.