Книга Наложница для оборотня, страница 22 – Татьяна Май

Я провела в темнице три дня и три ночи. Мне приносили скудную пищу, которая утоляла голод лишь на время. Тюремщик со мной не разговаривал. На третий день из его безумного бормотания я поняла, что умер альфа.

Мое сердце бешено заколотилось.

— Альфа? Какой альфа? — спросила я, чтобы вновь не получить ответа.

А на четвертое утро, когда я совсем отчаялась, дверь снова скрипнула, и кто-то легко спустился по ступеням. Я встала с сырого соломенного тюфяка, на котором сидела, и, подойдя к прутьям, увидела, как к клетке приближается Шани.

По полным губам невесты Шрейна скользила злорадная усмешка. В одной руке она несла дрожавшую от сквозняка свечу, другой брезгливо придерживала подол платья.

Шани подошла ближе и, подняв свечу повыше, посмотрела на меня с удовлетворенной улыбкой на губах.

— Ну как? Здесь, конечно же, гораздо холоднее, чем в объятиях Кая и Шрейна, — весело заметила она.

— Значит это твой замок? Ну конечно, как я сразу не догадалась, что за всем стоишь именно ты!

— Я же предупреждала, чтобы ты не вставала на пути волчицы, глупая-глупая овечка. Лучше бы тебе было умереть тогда, в лесу на охоте. Тихая и мирная смерть от внезапно понесшей лошади.

Так значит это Шани подстроила мое падение, испугав лошадь!

— Когда ты вернулась? — спросила я, пытаясь понять, поймет ли Кай, куда меня увезли.

— Вчера. Как только получила известие о смерти отца.

«Так вот что за альфа умер», — с облегчением подумала я, а потом устыдилась собственных мыслей.

— Мне очень жаль, — прошептала я.

— Мы никогда не были близки с ним. Он пообещал меня Шрейну во имя мира между нашими стаями.

— Терять близких всегда больно.

— Мне не нужна твоя жалость, — покачала головой Шани.

— Но теперь ты можешь не выходить за Шрейна.

— Неужели? Как все просто у шлюх! Волчьи клятвы сильны и после смерти того, кто их дал!

— Сильны, говоришь? — прошипела я, подходя ближе. Шани сделала небольшой шажок назад. — Ты меня обманула. Ты и Рилла.

— Обманщица здесь только ты. Дешевая обманщица.

— За что ты ненавидишь меня, Шани?

— Миледи Шани, дрянь! — стукнула по прутьям решетки «миледи». — Я же сказала, что не люблю, когда кто-то вмешивается в мои планы. Ведите ее во двор замка! — отрывисто приказала Шани, а я только сейчас поняла, что мы не одни. Из-за ее спины шагнули двое крепких мужчин. — А будет кричать, заткните рот.

Те приблизились и презрительно скривили носы.

— Ну и вонь!

— Это ее обычный запах, — пренебрежительно бросила Шани, подхватывая платье и уходя.

Я резко замолчала, не понимая, что происходит. Меня подхватили под руки и поволокли по каменным ступеням вверх.

Когда меня привели на задний двор замка, там собралась небольшая толпа. В середине площади стоял высокий столб, к которому меня и подвели. Я забилась в руках тащивших меня мужчин, но они были слишком сильны. Заставив меня обхватить столб руками, один из них связал мои запястья, а другой рванул плащ и сорочку. Я оказалась обнажена до пояса, в толпе возмущенно что-то выкрикивали. Ветерок обдувал продрогшее тело, вызывая дрожь и мурашки.

— Эта девушка обвиняется в краже! — раздался вдруг громкий голос Шани.

Я повернула голову и увидела, как она подходит ближе, а в руках у нее красуется треххвостая плеть, на концах которой позвякивают металлические шарики.

В горле у меня моментально пересохло. Шани решила устроить мне показательное наказание? И почему при первой встрече она показалась мне такой милой? Видимо, я паршиво разбираюсь в людях.

— Я ничего у тебя не крала! — крикнула я. — Ты наказываешь меня за то, что я помешала твоему дьявольскому плану, — громко сказала я. — Ты же хотела, чтобы Кай вызвал Шрейна, а потом убил, да, Шани?

— Молчать! — Шани замахнулась, и острые концы плети обожгли мою спину, разрывая плоть.

Я дернулась и больно прикусила губу, чтобы с моих губ не сорвалось ни звука. Казалось, что спину жжет тысячами огненных иголок, которые какой-то садист загоняет под кожу.

— Ты все равно закричишь, — прошипела Шани, опуская плеть снова.

Слабый стон все же сорвался с моих губ. Боль была такой сильной, что мне захотелось взвыть, на глазах выступили слезы, ослабевшие колени подогнулись, и я начала сползать по столбу.

— Ты ведь не любишь его, ты сама говорила! — выкрикнула я. — Зачем тебе все это нужно?

— Ты все равно умрешь, поэтому я скажу. Кай мягкий, им будет легко управлять. А я хочу власти. Альфа-волчица, это звучит красиво, не правда ли?

— Но с чего ты взяла, что Кай победит?

Шани расхохоталась.

— Я знаю один маленький секрет Шрейна. И знаю, когда он особенно уязвим.

Она уже замахивалась для следующего удара, чтобы продолжить экзекуцию, а потом я услышала звук рассекаемого воздуха и сжалась, приготовившись к боли.

Шани испуганно вскрикнула, я открыла глаза и увидела, как она потирает руку, злобно глядя куда-то позади меня. Плеть валялась у ее ног, также как и камень, которым ее вышибли из рук Шани.

— Что здесь происходит? — услышала я рычание Шрейна. Именно рычание, потому что словами эти звуки назвать было нельзя.

Шрейн кинжалом перерезал сдерживавшие меня путы, и я тяжело опустилась на утрамбованную землю.

— Альфа Шрейн… Кай… — нервно проговорил Шани, глядя на опустившегося с другой стороны от меня Кая, который, обхватив меня руками, мягко баюкал в объятиях.

Я прижалась к нему, всхлипывая и шмыгая носом.

— Все будет хорошо, Яра, все будет хорошо, — успокаивающе шептал он.

— Я задал вопрос, Шани, — повторил Шрейн, надвигаясь на свою невесту. Та переводила затравленный взгляд с него на Кая.

— Эта воровка обокрала меня, чтобы сбежать из Альфхейма, но мои слуги поймали ее.

— Надо же, — протянул Шрейн. — А у меня другие сведения.

Кай помог мне подняться. Осторожно закутав меня в плащ, так, чтобы ран не касалась ткань, он крепко держал меня, я почти повисла на его руке. Боль разливалась по телу, норовя затопить сознание.

— Приведите Риллу, — велел Шрейн кому-то.

Через несколько мгновений вперед вышел мужчина из стаи Шрейна. Он вел перед собой Риллу. Старуха выглядела, что называется, припертой к стенке. Она испуганно посмотрела сначала на меня, потом на Шани.

— Миледи… Простите меня! Я рассказала правду.

Но Шани оказалось не так легко смутить.

— И ты веришь словам какой-то служанки больше, чем словам своей невесты?