Книга Я украду тебя у смерти, страница 61 – Ксения Лестова, Лидия Чайка

Сама не заметила, как задремала.

Мне снилось осунувшееся лицо Миши. Оно было так близко, что я могла как следует его рассмотреть. Бледная кожа, впалые щеки, синяки под глазами, потрескавшиеся до крови губы. Мне хотелось прикоснуться к нему. Почувствовать, что он живой, что он рядом. Ощутить на своем лице его теплое дыхание.

Из сна меня вырвало недовольное «Мяу!», за которым последовал прыжок. Приземлился домашний любимец мне прямо на живот.

— Джем! — сонно воскликнула, сталкивая кота с кровати. — Ты совсем обалдел что ли?

— Мр-р-р… — недовольно промурлыкал этот нахал и стал вальяжно расхаживать по комнате.

Потянулась рукой к карману домашних брюк и извлекла оттуда телефон.

— Так тебя же уже пора кормить… — пробормотала, задумчиво глядя на часы, отобразившиеся на сенсорном экране. Спустила ноги на пол.

Осчастливив кота, решила проверить, как там мама. Заглянув к ней в комнату, увидела ее спящей на кровати. Что ж, не буду будить. После всех потрясений, ей тоже надо отдохнуть.

Легла спать в этот день поздно. В который раз просматривала страницу Грома. Фыркала, видя его старые фото с девушками. Вспомнила день поступления, когда он заинтересованно смотрел на какую-то девицу. Тогда он еще толкнул меня на лестнице. И уже в тот момент друг сидел на наркотиках. Слишком поздно я осознала, что с ним что-то не так. Возможно… если бы заметила происходящие в нем изменения раньше, такой зависимости можно было избежать. Конечно, Нина Олеговна допустила ошибку, отправив своего сына к дяде в деревню.

Отец так и не пришел домой. Я заснула примерно в три ночи, и так и не дождалась его. Пару раз звонила, он не брал трубку. Перед тем, как провалиться в сон, написала смс Грому. Пожелала спокойной ночи и все же осмелилась признаться ему в своих чувствах. Знала о том, что он сейчас не увидит сообщение. Только почему-то захотелось ему об этом сказать.

Проснулась я поздно. Часы показывали уже одиннадцать утра, когда я смогла разлепить веки. Хорошо еще, что в выходной день мне не надо было тащиться в институт.

Мама, услышав мое копошение в ванной комнате, вышла из своей спальни, и мы вместе приступили к приготовлению позднего завтрака. Я отметила про себя, про родительница была бледна и выглядела усталой.

— Как ты? — спросила у нее.

— Нормально, — ровным голосом проговорила она. — Как твоя нога?

— Ничего.

Разговор не клеился, и я, быстро покидав в себя завтрак, пошла к себе. Там решила снова погрузиться в чтение конспектов.

Женщина сидела за кухонным столом, полностью погруженная в свои мысли. Она понимала, что дальше так продолжаться не может. Жить с человеком, который готов вынести все из дома, лишь бы найти денег на… игры, сил больше не было. Он сам признался ей в этом. И теперь нужно было решиться и порвать все связи с одержимым игрой человеком.

Неожиданно на столе завибрировал телефон Алины. Девушка так спешила скрыться в своей комнате, что забыла его. Рука сама потянулась к гаджету и Анна Сергеевна, увидев имя той, что высветилось на дисплее, сразу же насторожилась.

— Да? — прислонив трубку к уху, сказала мама Али и стала ждать ответа.

— Здравствуйте, Анна Сергеевна, — раздался спокойный голос. — Могу ли я услышать Алю?

— Она сейчас не может подойти, — нахмурившись, проговорила ее собеседница. — Что мне ей передать?

— Я звоню сообщить, что с Мишей все хорошо и его переводят в обычную палату.

— Палату? — удивленно переспросила женщина. — А что случилось?

— Вы понимаете, — стала объяснять Нина Олеговна, — на днях моего сына забрали в больницу…

Всего мама Миши рассказывать не стала. Не хотела сообщать бывшей приятельнице о проблемах своего ребенка. Но та и так все поняла.

— Хорошо, я передам Але, что вы ей звонили и сообщу, что все хорошо.

Как только она отняла трубку от уха, в кухню вошла встревоженная Алина. Ее мать была огорчена тем, что дочь не стала ей рассказывать о том, где и с кем проводила последние пару дней. А может, и того больше. И она не хотела, чтобы девушка губила свою жизнь, возясь с конченым наркоманом.

И тогда Анна Сергеевна решилась на обман.

— Кто звонил? — обеспокоенно спросила я.

— Звонила Нина Олеговна Громова. И сообщила, что, к сожалению, ее сын не смог выкарабкаться.

— В смысле? — вмиг охрипшим голосом выдавила из себя я.

— Он умер, Алиночка.

— Ч-то?! — выкрикнула и выхватила из ее руки свой телефон. Сейчас же позвоню ей и…

— Не смей! — выпалила мама. — Женщине и так, наверное, очень тяжело. Сама пойми. Потерять ребенка… Ей сейчас ни до кого нет дела. Позвонишь потом, когда она хоть немного придет в себя.

— Но я должна узнать…

— Начнем с того, — мама поднялась со стула и встала напротив меня, — что ты меня обманывала. Могла спокойно сказать, с кем общаешься. Почему скрывала?

— Вы были против Миши, — я с силой сжала в ладони смартфон. — Я не могла вам доверять.

— А как, после твоей лжи, мне доверять тебе? Сначала отец, теперь ты… — в глазах родительницы появились слезы. — Ты же знала, что общение с этим парнем ничем хорошим для тебя не кончится. Рано или поздно он все равно бы умер.

Я понуро опустила голову и постаралась сдержать рвущиеся изнутри рыдания. Руки мелко дрожали, выдавая мое напряжение и потрясение. Это не может быть правдой. Ведь медсестра сказала, что его состояние удовлетворительное. Друг находился в реанимации под наблюдением врачей. Что могло пойти не так?

— Я… не верю… — всхлипнув, сказала.

— Родная, прошу тебя, не плачь…

Мама хотела обнять меня, но я отстранилась и помчалась в свою комнату. Никого не хочу видеть! Никого!

— Алина, только не наделай глупостей! Подожди!

А я и не думала останавливаться. Влетела к себе и уже хотела запереть дверь, но Анна Сергеевна успела просочиться ко мне, оттесняя от образовавшегося прохода.

— Не нервничай, — ее голос звучал до тошноты спокойно. — Просто прими эту информацию. И не дергай бедную женщину ненужными звонками. Лучше займись сбором вещей. Мы завтра же уезжаем отсюда. Только оформим тебе в институте академический отпуск.

— В смысле? — я перестала что-либо понимать. — Как уедем? Куда?

— У твоего отца огромные долги, — стала пояснять женщина. — Кредиторы могут появиться здесь в любой момент. Я боюсь за тебя. Сейчас нам здесь нечего делать.

— А как же учеба? А Гром…

— Аля, он умер, — твердо сказала мама. — Осознай это.

— Я хочу присутствовать на похоронах. Я должна знать…

— У нас нет времени, прости.

— Мы не можем уехать вот так вот сразу, — я покачала головой. Что вообще происходит? Я сплю, и мне снится самый кошмарный сон, какой только можно представить? — Я должна увидеть Мишу!