Книга Зло из прошлого, страница 56 – Шеннон Мессенджер

– Тебе нужен отдых.

Но он только покачал головой.

– Мне нужно отвлечься. Пожалуйста, Софи, дай я хоть в этом тебе помогу.

И посмотрел таким жалобным щенячьим взглядом, что отказать было невозможно.

Даже Элвин дрогнул и перевёз кушетку Фитца ей под бок.

Между ними оставалось не меньше фута, но после того, как Фитц две недели пролежал в дальнем углу палаты, этот промежуток казался совсем ничтожным.

– Ой, какая прелесть, они ещё и с игрушками в обнимку! – раздался с порога знакомый голос, и в дверях появилась ухмыляющаяся Ливви.

Она приближалась, поблёскивая россыпью розовых камешков на тёмной коже и тонких косичках. Но даже сквозь их сияние стало заметно, как затуманились её глаза при внимательном взгляде на повязки Софи и Фитца…

– Я так надеялась, что Элвин преувеличивает, – сказала она, коснувшись сломанной руки Софи. – Но не беспокойтесь, у нас новый блестящий план.

Она встряхнула своей до отказа набитой сумкой через плечо, из которой на всю комнату раздался звон сотен склянок.

– Ты всё нашла? – спросил присоединившийся к ним Элвин.

Ливви кивнула.

– Пришлось заскочить в три разных места, чтобы собрать все нужные экскременты.

– Надеюсь, новые лекарства будете делать не из них? – уточнил Фитц, словно прочитав мысли Софи.

– Не волнуйтесь, они только для местного применения, – пообещала Ливви, вручая сумку Элвину. – Хотя застывшую шкуру шелки я тоже захватила. И еще пустополох, помнишь, Фитц?

Фитц так позеленел, что сомнений не оставалось – та неделя мучений с отваром пустополоха запомнилась ему надолго.

– Успокойтесь, – пообещал Элвин. – Всё будет не так уж плохо.

То есть ничего хорошего им не светило.

– Лаборатория там, – показал Элвин, провожая Ливви в дальний угол здравпункта. – Лучше приступить пораньше, а то некоторые эликсиры по нескольку часов готовятся.

– Видите, как удачно совпало, – сообщила Ливви. – Элвин нашёл себе занятие на всю ночь как раз во время вашего эксперимента со снами.

– Это называется параллельная работа, – возразил Элвин.

– И шпионаж, – добавила Ливви.

– Готовность помочь при первой необходимости, – поправил Элвин.

– Это что ж такое? Тут что, кроме меня, вообще никто спать не будет? – уточнила Софи. – Ну здорово. Вот прямо ничуточки не стрёмно.

– Стесняться тут нечего, – сказал Элвин.

– Вообще-то есть немного, – возразила Ливви. – Раз красавчику придётся следить за твоими снами, он наверняка будет всю ночь на тебя пялиться.

– А куда же мне ещё смотреть? – удивился Фитц.

Элвин со смехом подмигнул Софи.

– Ты знаешь, где нас искать.

Они остались одни, и в комнате внезапно стало очень, очень тихо.

– Ну что, уже передумала? – спросил Фитц, глядя, как Софи выдёргивает очередную ресницу.

Эта затея ей окончательно разонравилась.

– Я буду смотреть на стенку, – предложил он. – Или на пол.

Определиться ей помешал загремевший в голове жизнерадостный голос «СОФИ! ДРУГ! ПОМОГАТЬ!», недвусмысленно давая понять, что отказаться от помощи чересчур заботливой мамочки-аликорна решительно невозможно.

– Не тушуйся, всё будет нормально, – пообещал Фитц, пока она устраивалась на подушках. – Честное слово.

Ну конечно, такое позорище.

И всё-таки пришлось ему довериться.

Да и мыслям в голове уже стало тесно от красочных образов – Силвени представляла, как они вместе парят в лучах заходящего солнца. Софи закрыла глаза, до мурашек упиваясь щекочущим восторгом от воображаемых виражей, кульбитов и пируэтов в гуще мягких розовых облаков.

Они взмывали всё выше и выше, пока от земли осталось лишь одно воспоминание, и даже не думали о возвращении.

Прочь от действительности.

Прочь от чудовищ.

От всего, что хоть как-то могло им помешать.

И вдруг настало утро, и оказалось, что она проспала целых двенадцать часов подряд.

Фитц усмехнулся.

– Очередная победа команды Фитцфи!

* * *

Новое снадобье из застывшей шкуры шелки на вкус напоминало испорченные жевательные конфеты, несколько дней пролежавшие в нечищеном кошачьем лотке… но то, что Софи с Фитцем ожидало дальше, оказалось ещё отвратительней.

Первое место в конкурсе «как испортить себе весь день» досталось затее Элвина сменить повязки, чтобы начать лечение с чистого листа. Когда он разрезал бинты, из-под которых хлынула жижа с мускусным запахом, даже Ливви куда-то пропала, а ведь она специально вела рейтинг самых омерзительных экспериментов.

Всё вокруг было заляпано серо-зелёной жижей, образующейся при действии регенератора костного мозга, а вонь поднялась такая, что не передать словами. Фитц позеленел под цвет оттенка собственных глаз, а Софи порадовалась, что не стала плотно завтракать.

И это ещё до того, как взглянула на свою опухшую руку.

– Постарайся не шевелить пальцами, – предупредил Элвин.

Она бы не смогла при всем желании. Кисть так онемела, словно слишком долго провалялась на морозе, а пальцы стали похожи на толстые сардельки – такие же бледные и мягкие, в общем, мерзость.

– Сейчас в это трудно поверить, – сказал Элвин, окутывая кисть светящейся оранжевой сферой, – но твоё состояние гораздо лучше, чем мы с Ливви ожидали. Из-за эха я не мог получить ясную картину и даже не думал, что кости срастутся так крепко… теперь можно понемногу приступать к восстановлению нервов и мягких тканей. В общем, в следующий раз ты увидишь почти обычную руку.

Софи постаралась не обращать внимания на это «почти».

И на ядрёную вонь тёмной красновато-синеватой кашицы, которой он намазал ей ладонь.

– Наверное, мне лучше не знать, из чего это сделано, – заметила она, пока Элвин обматывал пальцы узкими полосками белой ткани, словно мумию.

– Да уж, лучше вам не вникать в детали тех процедур, что предстоят в ближайшие дни, – согласился Элвин. – Но обещаю, что результат того стоит. Держу пари, что к концу недели вы окажетесь дома.

Фитц не сильно обрадовался такой перспективе, но зная о его напряжённых отношениях с родителями, Софи не могла его винить.

– Подними руку немного повыше, – попросил Элвин и обернул свежую повязку чем-то вроде золотистой кольчуги, прихватив её через каждые несколько дюймов чёрными тесёмками. – Это нужно для сжатия, поэтому может немного давить. Если будет слишком туго, скажи, ладно?

Похоже было на крепкое рукопожатие – не больно, а просто неприятно.