Онлайн книга «Когда мир изменился»
– Подвернётся подходящий – покажу и даже денег не возьму. Гном, казалось, колебался. – Здесь дождись, – решился он наконец. – Буду скоро. …Он и впрямь появился вскоре, а с ним – ещё пара его сородичей, подородней и одетых куда богаче. Взгляды у них оказались острые, пронзительные и проницательные; один говорил, другой только и делал, что приглядывался к Аэсоннэ, принявшейся строить ему глазки. Сговорились на удивление быстро. Да, у гномов начались неприятности с неупокоенными. Да, ходячие мертвецы с заброшенных людских погостов пробираются в шахты, нападают на горняцкие выселки, чинят большие убытки (о «больших убытках» новопришедшие помянули аж четырежды). Если сударь… как-как? Некромаг? Если сударь некромаг и впрямь способен… Однако оплата только и исключительно по конечному результату, надеемся на понимание, времена трудные, полно жуликов и воров… Аэсоннэ только головой качала, едва сдерживая хохот. – Ну вот чего ты, спрашивается? – шёпотом укорял её некромант, когда они шли следом за троицей бородатых негоциантов. – Мы оказались неведомо где, и нам сразу же предлагается упокаивать бродячих мертвяков… – драконица внезапно сделалась очень серьёзной. – Мне это не нравится, если честно. – Обычный мир, Аэ. Неупокоенность – тоже обычное дело. Бродячие трупы – где их только не бывало! Чему ж тут удивляться?… – Тому, что нам сразу же предложили то, что мы умеем лучше всего. – Но кто? И зачем? Кто может знать, что мы тут? – С кем мы схватились в Эвиале? – ответила Аэ вопросом на вопрос. – Империя Клешней. Спаситель. Западная Тьма, хотя это и совсем иное… – Я подозреваю Спасителя, – без обиняков заявила драконица. – Думаешь, их «Господь» – именно Он? – А кто ж ещё? – Аэ пожала плечами. – Во всяком случае, попробуем встать на этот след. Нам предлагают укладывать обратно повылезавшие из могил костяки? Тряхнём стариной, сделаем. И будем глядеть в оба, не объявится ли кто. – Наверное, – нехотя кивнула драконица. – Но мне это всё равно не нравится. Гномы оказались деловиты и тороваты. Без долгих рассуждений подогнали крепкую надёжную бричку, запряжённую четвёркой коренастых пони. Двое старшин – Баридолим Костяная Палица (каковую он не без гордости продемонстрировал) и Дорасор Ярость Гор (это было обещано явить в бою, где сия ярость якобы принесла Дорасору немало побед) – отправились с некромантом и драконицей. Горы надвинулись, стиснули с обеих сторон узкую, но зелёную и очень живописную долинку. Всюду журчали ручьи и ручейки, с каменных мшистых склонов срывались водопады; горные ели, густого тёмно-зелёного оттенка, застыли молчаливой стражей; дорога широка и хорошо наезжена, видно было, что пользовались ею немало. – Здесь, изволишь ли видеть, сударь некромаг, у нас рудник медный. Ну, как «медный», самородной меди мало, руда всё больше, халькопирит. Но богатый!.. – начал Баридолим («можно просто Бари»). – И всё б хорошо, – перебил его Дорасор, вся борода у него шла игривыми колечками, – да, на беду нашу, людское село там угнездилось… – Понятное дело, где гномы, там и торговля. Гном кашеварить не любит, а вот поесть да эля навернуть очень даже!.. – Вот и селились поближе, харчевни открывали!.. – И даже, даже… – но тут Бари пихнул не в меру разговорчивого сородича в бок. – Э, гм, в общем, с погоста при том сельце мертвяки и полезли, – несколько смущённо закончил тот. – Нашим уйти пришлось. – А людишки и вовсе первыми драпанули!.. – Хотя это их мертвяки, не наши!.. – В общем, стоит там теперь пустое сельцо, и какой только нечисти туда не наползло!.. – Болтали, даже беанн-ши явилась, – шёпотом сообщил Бари. – Может, и явилась, может, и нет, – заспорил Дорасор, накручивая бороду на палец. – Есть она, нет – то никто не скажет. А вот мертвяки – имеются! – Много? – Дюжины три иль даже четыре, сударь некромаг. Так и бродят там теперь. Дома-то брошены, и печи, и весь припас!.. а они его без толку зорят! – Ничего, – посулил Фесс. – Это ненадолго. Нет, всё-таки хорошо было вновь ощутить себя… настоящим. Да, некромантию он знал, и да, он умел упокаивать. Нашлась точка опоры, нашлось дело помимо чистого выживания. К тому же гномов можно было расспрашивать – к пришлецу, владеющему их речью, они относились с немалым почтением. Правда, обижались, что он «не раскрывает секрета, где обучился». На Аэсоннэ же они взирали сперва с интересом, потом с подозрением, а под конец пути – уже с откровенным страхом. Драконица же веселилась вовсю. Строила глазки то одному бородачу, то другому, с завидным постоянством вгоняя их в краску. …Потом дорога кончилась. Вернее, Бари натянул вожжи, остановил бричку. Склоны вокруг заросли низким молодым сосняком, за которым угадывалось ровное пространство – круг полей вокруг деревни. – Дале не поедем, – гном слез с облучка. – Вот тут-то они все и шляются, мертвяки эти. Село там, церковь Господня, погост при ней – с него-то они и выкопались. Из местных кого разорвали, остальные разбежались. Наши бились, сумели уйти, но половина полегла. С тех пор к шахте никто и не подойдёт. Сумеешь очистить, сударь маг, дорогу открыть? – Поглядим, – Фесс пристукнул посохом, и гномы аж попятились: в глазницах черепа засветились огоньки, принявшись следить, словно живые зрачки, за обоими бородачами. – Чт-что это у тебя, маг?… – Посох. Инструмент мой. – А-а почему он на меня зырит?! Да гнусно так!.. – Я его воспитываю, – заверил гнома Фесс, но Бари лишь отскочил с таким проворством, словно от самого настоящего дракона. – Ты, сударь маг, смотри – я ж чую, он меня заесть так и норовит! Не приведи подземье, вырвется! – Не вырвется, – некромант уже шагал в сторону поля. – Ждите меня здесь! И ты, Аэ. – Нет. Я с тобой. И не смотри на меня так, – она вдруг взяла его под руку, приблизила губы к уху, – если что-то пойдёт не так, мы улетим. Я перекинусь, и мы улетим. Нельзя было не признать, что план разумен. По пути некромант много времени отдал занятиям с новообретённым посохом, успев понять, что заперт в нём некто весьма сварливый, злобный, вечно голодный и вообще с отвратительным характером, но способный даровать носителю посоха более чем впечатляющую мощь. Здешняя магия подчинялась. Медленно, со скрипом, но подчинялась. Приходилось отказываться от многого, к чему привык, главным образом – от мыслеформ. Здесь требовались более прочные, более устойчивые символы; тут-то и пригодились уроки старой доброй рунной магии от старика Парри на Северном Клыке… |