Книга Летняя подработка, страница 10 – Vera

Отношения со Стасом были разными, иногда это был игривый тигр, которого надо было очень ласково умасливать, а иногда просто смерч, сносящий все на своем пути.

В постели он чаще становился агрессивным, необузданным и невероятно требовательным. Иногда создавалось впечатление, что ему не хватает меня. Я уже сваливаюсь в сон от изнеможения, а он полон сил. И этот мужчина стал до предела ревнивым. Это не проявлялось днем или на работе, Стас гасил ревность в кровати. Все чаще, обхватив меня, как железными прутьями, он повторял только одно слово «Моя».

На работе все было иначе. Я, пользуясь положением «первой леди», послала к чертям офисный стиль! Стас молча улыбался, а отдел персонала возразить не смел. Ярко синий, изумрудный, кроваво-красный — я отрывалась за годы офисной цветовой каторги.

Отношения с девчатами наладились. Не сразу, но они простили меня. Тане я преподнесла презент — брендовую сумку, за счет СС. Она переживала и злилась больше всех. Подкуп удался на славу.

Частенько я каталась с шефом на машине, мне жутко нравилось ехать с ним вдвоем. Он так органично смотрится за рулем. Словила себя на мысли, что мне вот абсолютно все равно куда ехать или стоять в пробке, лишь бы с ним. Эта мысль родила другую: Та-дам! Поздравляю! Вы втрескались по уши в своего шефа! Блять!

 — А что это ваш шеф там пьет на заднем дворе? — я спросила у помощников по дому.

— Виски, Александра Антоновна, — ответила мне горничная. Называть иначе меня отказывались.

— А что за повод? — поинтересовалась я.

— Вы лучше спросите, что он жжет там, Александра Антоновна, — тихо намекнула управительница Стасова особняка Ангелина.

Это и в правду был вопрос. Стас стоял перед железным чаном, в котором весело горел открытый огонь. Глядя на пламя, СС хлестал виски из горла.

— И что же он там жжет? — спросила я.

— Вашу одежду, — тихо ответила мне горничная Катя.

— Что???

Я рванула в спальню. Ворвавшись в шкаф, я оглядела свои вещи. Не хватало нескольких блуз, комбинезонов, юбок и пропали все джинсы. Великий поджигатель зашел в спальню через пятнадцать минут.

— Блять, Стас, что за херня? — я старалась говорить тише, Макса только недавно удалось, наконец-то, уложить.

— Я не собираюсь больше смотреть, как половина офиса облизывается на мою женщину! — мрачно сказала пьяная полиция моды.

Обхватив меня за талию и притянув к себе, модный приговор изрек:

— От плеча до колена все должно быть закрыто! А теперь будь добра, приготовься задабривать злого мужчину!

Секс в ту ночь побил все рекорды по разврату. Стас шептал такие слова, что я поняла, ревность просто зашкаливала в моем мужчине. Он рычал про голые плечи и обтягивающие юбки, про то, что ему осточертело смотреть на слюни подчиненных. Именно ревность сподвигла его в тот день подойти и поцеловать меня в кафе, чтоб все суки увидели, кто трахает меня каждую ночь. Я успокаивала его, как могла, отвечала по его требованию кому я принадлежу. Конечно, ему. Он заставил меня клясться в вечной верности, и всем прочем. К утру падишах угомонился.

Беда пришла, откуда не ждали. В четверг вечером, подъезжая к дому, я заметила у забора хрупкую женскую фигурку. Стас на мой вопрос ответил, что разберется сам.

Меня этот момент напряг, я сразу сообразила, что девица явно не ошиблась адресом и пришла именно в Стасов дом. Боже, наверное, кто-то из его бывших. Я с ужасом представила себя на её месте. Трындец!

— Ангелина, вы знаете эту женщину? — ответы мне нужны прямо сейчас.

— Да, Александра Антоновна. Это мать Максима.

Я в шоке смотрела на хрупкую женщину, стоявшую перед Стасом. Она не просто его бывшая, она еще и мама его сына. Я чувствовала какую-то неправильность происходящего! Будто занимаю чужое место, её место. Это, наверное, она должна проводить много времени с Максом, укладывать его спать, кормить его, ловить его улыбки, а не я. Черт!

Из окна гостиной я наблюдала, как женщина схватила Стаса за руку и что-то стала быстро говорить. Стас раздраженно стряхнул её руку и подбородком указал на дверь. Стас, не оборачиваясь, пошел в сторону дома. Подошедшие охранники подхватили плачущую женщину и увели к воротам.

Сцена была жесткой. Стас был жестким. Я и забыла, что он может быть таким.

Зайдя в дом, СС прошел к столику с мужским успокоительным — алкоголем.

— Стас, что происходит? — пришла пора поговорить.

— Это была Настя. Мать Максима, — спокойно пояснил Стас.

— Это я уже знаю. Почему ты не дал им увидится? Она, наверное, за этим приходила.

— Ей этого не позволено.

— Почему? — тихо спросила я.

— Потому что она этого не заслужила.

— Стас, не будь таким жестоким. Она же мать Максима.

— Не может называться матерью та, что пришла продавать своего ребенка.

Эта фраза огорошила меня в конец.

— Что? Как?

— Вот так. Я был с ней лишь раз, потом она заявилась ко мне, сказав, что беременна. Я обеспечил её до родов. Тест ДНК подтвердил отцовство. Собирался купить ей квартиру и содержание. Жениться я, конечно, на случайной девке не собирался. Она, наверное, думала иначе. Через неделю после выписки из роддома она пришла ко мне и предложила выплатить ей всю часть денег за ребенка. Содержание её не устраивало. Настя запросила два миллиона долларов, — Стас расположился на диване со стаканом в руке. — Я обратился в полицию и опеку. При передаче денег её задержали. Я не стал давать делу ход. Просто лишил прав и забрал Макса.

Я молчала. Стас молчал.

— Я поступил неправильно? — спросил Стас.

— Может она одумалась? — тихо предположила я. — Макс такой хороший ребенок, я не верю, что его родила мерзавка.

— Она сегодня просила содержание, а не увидеться с сыном, — шеф посмотрел пристально на меня. — Не все такие, как ты. Ты даришь свою ласку и любовь чужому ребенку, а некоторые и своего готовы за деньги продать.

— Стас, я….

— Молчи. Иногда я завидую собственному сыну, когда слышу, как он смеется с тобой. Как ты даришь ему свою любовь, так открыто, а меня обделяешь. Разве я не заслуживаю твоего внимания? Ты со всеми приветлива, а на меня иногда даже не смотришь. Каждую ночь я ложусь к тебе и жду, что ты обнимешь меня сама, но этого не происходит. Все ласки и поцелуи мне приходится брать самому.

Я потрясенно молчала. Неужели это так? Я и в правду так холодна с ним? Охраняя свое сердце, отгородилась от любимого мужчины.

Прикоснувшись к нему, я забрала стакан и поставила его на журнальный столик.

— Глупый ты мужчина, Стас, — произнесла я, залазив к нему на колени. — Ты стал мне так дорог, что я боюсь себя. Боюсь, что ты устанешь от меня, и сентября тоже страшно боюсь.