Книга Невозможная девушка, страница 48 – Лидия Канг

– Да, именно за этим, – сказала Кора. – Но я могу подождать, пока вы закончите разговор с доктором Блэквелл.

В эту минуту дверь отворилась, и в кабинет вошел один из сотрудников музея.

– Простите, сэр. Возникла небольшая проблема. Не могли бы вы спуститься на минутку?

– Прямо сейчас? Не видите, я занят?

– Извозчик, доставивший ваш заказ, утверждает, что ему недоплатили. Он отказывается уезжать, пока не поговорит с вами лично.

Дункан недовольно скривил рот под своими вощеными, завитыми на концах усами.

– Дамы, прошу прощения. Я ненадолго вас оставлю.

– Я рада, что мы снова встретились, мисс Ли, – заговорила доктор Блэквелл, как только за Дунканом закрылась дверь. Она внимательно разглядывала Кору своим единственным видящим глазом. – Я и не подозревала, что вы сотрудничаете с этим музеем.

– Да, это так. – Кора обычно избегала разговоров о своей работе, но доктор Блэквелл, по-видимому, всерьез собиралась вести в городе врачебную практику. И если так, неплохо было бы завязать с ней контакт. – Я помогаю музеям и университетам раздобыть трупы для изучения.

Доктор Блэквелл подошла к ней поближе.

– Для изучения? Или для развлечения?

– Простите?

– Я многим обязана человеку, тело которого у меня была возможность изучить в университете. Благодаря полученным знаниям я могу теперь помогать другим. Но грань между получением новых знаний о человеческом организме и разглядыванием аномалий ради забавы очень тонка. Использовать чужие несчастья для развлечения возмутительно. Нередко в музеях происходит именно так.

– Добытые мной тела используют в целях просвещения публики.

– Вы можете это контролировать?

– Стараюсь. На мои услуги есть спрос, и я его удовлетворяю.

– Понятно. Интересно, однако, как часто случается, что спрос и предложение выходят из-под контроля.

Кора помрачнела. Как ее работа могла поспособствовать увеличению спроса на трупы? У нее заказов за последнее время совсем не прибавилось. Но имена из списка снова всплыли в ее памяти. Рэндольф. Руби. Уильям. Ида. Коналл. Нет, это невозможно. При чем тут ее список? Просто по иронии судьбы так сложились обстоятельства. Эта череда трагических событий – не более чем совпадение, разве не так? Какими бы логичными ни казались эти рассуждения, на душе у нее все равно было тревожно.

– И где же вы берете эти тела? – не отставала доктор Блэквелл. – Вы что, ходите по кладбищам для бедняков в ваших нарядах?

– Нет, что вы. Мне помогает мой брат. Но мы не трогаем могил бедных людей и не работаем на кладбищах для чернокожих. На их долю и при жизни выпало немало страданий. К тому же более пятидесяти лет назад они достаточно ясно выразили свою волю – мы не хотим повторения бунта против врачей.

– Ах вот как! – прищурилась доктор Блэквелл. – Получается, вы продолжаете дело Робин Гуда?

Кора не ответила. Ей этот разговор не нравился, и ее не отпускали собственные мрачные мысли.

Доктор Блэквелл наконец смягчилась.

– Извините. Я не знаю, что сподвигло вас выбрать себе это занятие, но, несомненно, у вас есть на это свои причины, и я не вправе что-либо вам запрещать. Безусловно, ваш труд необходим молодым медикам. Я не сторонница расхищения могил, но, как ни странно, тоже извлекла из него свою пользу. И искренне надеюсь, что придет время, когда надобность в этом исчезнет. Доктор Дрейпер из университета выступает за то, чтобы тела для вскрытий брали из богаделен. Я против этого. Бедные заслуживают такого же уважения, как и все остальные.

Она подошла к застекленному шкафу возле стола Дункана. В нем были чучела экзотических птиц с оперением ярко-красного и изумрудного цветов, куски пирита и черепа различных животных, включая человеческий. На краю полки стояла восковая голова, демонстрирующая переплетения мышц. Доктор Блэквелл осторожно взяла ее в руки.

– Взгляните-ка. Orbicularis oculi, – произнесла она, показывая на мышцы вокруг рта. Zygomaticus major и minor, – она дотронулась до подбородка.

– Нет, это depressor labii, – поправила ее Кора, – а orbicularis oculi здесь, – она провела указательным пальцем вокруг глаза.

Доктор Блэквелл пристально взглянула на нее.

– Прекрасно, мисс Ли. Замечательно. Я специально допустила ошибку. Как жаль, что ваши блестящие знания не приносят пользы живым людям.

В этот момент вошел Фредерик Дункан, вытирая со лба капли пота. Доктор Блэквелл с улыбкой протянула ему руку.

– Мистер Дункан, мне пора идти.

Он поцеловал ей руку, и на пороге она тайком вытерла ее о юбку.

– До свидания, мисс Ли, – тепло улыбнулась она Коре. – Если вам понадобится консультация, всегда буду рада вас видеть в своем кабинете на Юнион-сквер.

Кора сделала книксен, а Дункан поклонился. Они остались вдвоем.

– Вы только представьте себе, – сказал Дункан, промокая лицо платком, – решила проводить лекции по анатомии. Для женщин! Замужних и незамужних. Какая чушь! Да кто ее к себе пустит? Мы – точно нет. Уф, нет ничего хуже, чем споры из-за счета. Простите, что был вынужден вас покинуть, мисс Ли.

– Я не…

– С вашим прелестным личиком вы не должны когда-либо беспокоиться о деньгах.

От этого комплимента Коре захотелось прополоскать себе уши. С мылом.

– Я пришла, чтобы обсудить с вами новое тело, – сказала она. – Другой возможный покупатель – профессор из Нью-Йоркского университета. Сейчас мой коллега ведет с ним торги. Речь идет о теле мужчины шести с половиной футов ростом, с необычайно длинными конечностями и пальцами. Возраст – тридцать лет.

Ей неожиданно вспомнились слова, которые она написала в качестве пометки в своей тетради: часто гуляет в парке у Хрустального дворца, любит смотреть на цветы, – но она тут же приказала себе не отвлекаться и делать свою работу.

– Я уверена, что у него также обнаружатся аномалии внутренних органов. Очевидно, это передалось ему от отца, который тоже неожиданно умер в молодом возрасте.

У Дункана загорелись глаза.

– А, да! Это замечательно! – Он был похож на ребенка, которому вручили долгожданный подарок. – И эти аномалии можно заспиртовать? Или провести публичное вскрытие?

– Разумеется. Но университет тоже желает его приобрести.

На лице Коры была улыбка, но изнутри ее грызла одна и та же мысль: «Я больше не хочу этим заниматься».

– Я вас понял, – проговорил Дункан и подошел к ней поближе. Кора сделала шаг назад в страхе, что он попытается ее поцеловать. Но тут снова отворилась дверь. Дункан разозлился.

– Да что же это такое! Устроили здесь проходной двор!

На этот раз, однако, это был не музейный сотрудник, а двое детей. Румяные, с липкими пальчиками и рыжими кудряшками, они весело вбежали в кабинет. Мальчик и девочка – должно быть, двойняшки, судя по одинаковому росту и цвету волос. Дети были одеты в костюмчик и платьице из тонкой коричневой шерсти с отделкой из бархата. «У Коналла Куллигана тоже осталось двое детей», – подумала Кора. Усталая пожилая женщина – няня двойняшек – осталась стоять у двери.