Онлайн книга «Взрослые тайны»
– Ну что ж, в качестве рабочей гипотезы это годится, – сказал Черион. – Однако, если исходить из данного предположения, нам приходится признать наличие принуждения. А в таком случае медлят пленники, возможно, для того, чтобы дать нам время освободить их. Правда, согласие, данное под таким давлением, не должно связывать Че, но он, возможно, так не считает и думает, что должен выбирать между пожизненным рабством и смертью друга. Коли так, мы должны действовать стремительно и снести их проклятый Горб до прибытия драконов. – Но в случае нашей атаки не убьют ли гоблины их обоих? – спросил Дольф. – Это вряд ли, скорее, сохранят их в качестве заложников, чтобы, если дело обернется для них худо, иметь возможность поторговаться и продержаться до подхода драконов. Намечающаяся жестокая атака беспокоила Дольфа, но ему не давало покоя и нечто иное. За время совместного путешествия к Горбу он невольно подслушал некоторые разговоры Годивы с подручными и вспомнил, как ревностно оберегала она Тайны Взрослой Жизни. Например, категорически отказалась объяснить Дженни, что значит какой-то гоблинский жест, под тем предлогом, что Дженни еще ребенок. Самому Дольфу все эти Тайны ни капельки не нравились, но он сомневался, чтобы так приверженная правилам взрослая женщина могла взять да и убить ребенка, чтобы кого-то к чему-то принудить. Правильные взрослые, хотя и изводили детей всяческими своими глупостями, но все же желали им добра. А Годива производила впечатление именно такой взрослой. – Глоха, ты ведь видела Че и Дженни в компании с Гвендолин? – спросил он уже на обратном пути. – Как они ладили вместе? – Прекрасно. Они… – Глоха задумалась, словно пытаясь припомнить что-то важное. – Гоблинские девочки, они ведь славные, да? – Да. И Гвендолин тоже. Когда Электра спросила, что будет, если Че откажется, Годива ответила: «Я еще не решила». Но тут Гвендолин сказала: «Мама!» и тогда Годива пообещала его отпустить. – Ну, это вполне может значить, что Че Годива отпустит, а Дженни убьет, – сказал Дольф. – Хотя это на нее непохоже. Она суровая особа, но не жестокая. – Да, к тому же Дженни вовсе не выглядела напуганной. Растерянной – да, но не напуганной. Кроме того, Гвендолин явно не хочет смерти Дженни, а я сомневаюсь, чтобы ее убили против воли Гвендолин. Она хоть еще и не взрослая, но наследница тамошнего вождя, и с ее желанием нельзя не считаться. Нет, тут что-то другое. – А как Че? Он был напуган? – Нет. Ему эта Гвендолин – он назвал ее Гвенни – тоже нравится. Че так и сказал, а еще сказал, что обращаются с ним хорошо. – Значит, это правда. Он врать бы не стал: промолчать – другое дело, но врать кентавр не будет. – То-то и оно, Дольф. Непохоже, чтобы кому-то из них угрожали. – Тогда почему они никак не сделают выбор? Глоха пожала плечами. – По-моему – сказал Дольф, – мы просто обязаны попробовать разрешить эту загадку, пока не началось кровопролитие. – Интересно, как? – Я пойду в гору и все выясню. – Кто тебя пустит, ты же не гоблин? – Превращусь в гоблина. – Но ты же не знаешь ни горы; ни гоблинских повадок. Возразить было нечего. – Ладно, обернусь какой-нибудь букашкой… – Чтобы тебя раздавили. И снова у Дольфа не было возражений. И за отсутствием таковых он выдвинул предложение: – Тогда я, пожалуй, отправлюсь туда в своем облике. Необходимо выяснить, что происходит прежде, чем начнется свалка и ничего уже не исправишь. – Я с тобой. – Ты и так уже рисковала. – Зато я могу отвести тебя прямо к Че и Дженни. Кивнув, Дольф подлетел к Чериону и сказал: – Я бы просил ненадолго отложить атаку: хочу пробраться внутрь и попробовать вывести Че. Все-таки все мы чего-то не понимаем. – Времени в обрез, – угрюмо отозвался Черион. – Мне необходимо снести гору прежде, чем заявятся наземные драконы. – Но, дорогой… – встряла Чекс. – Но час мы тебе, так и быть, дадим, – сказал Черион. – Где женщина, там верное решение, – удовлетворенно заключила Глоха. По приземлении Дольф сразу же направился к Наде с Электрой и объяснил им ситуацию. Узнав об их намерении, Электра вызвалась было идти с ними, но Нада решительно возразила: – Теперь моя очередь. – Но это опасно, – предупредила Глоха. – Знаем, – ответили Нада с Электрой в один голос. – Ты, наверное, хочешь повидаться с братом, – предположил Дольф, знавший, что Нада не очень-то ценит его общество. – И это тоже, – угрюмо промолвила она. – Идем. И тут до Дольфа дошло, что делают его нареченные: рискуют по очереди, чтобы, если одна умрет, другая могла свободно выйти за него замуж. Невесело, но ни к чему не придерешься. Разве что… Они двинулись к Горбу, в то время как птицы Рок уже подыскивали валуны, а драконы-паровики разогревались. Они намеревались распаривать гору, чтобы она легче крошилась. Многие преграждавшие туннели баррикады уже были сметены, и драконы-дымовики готовились выкуривать, гоблинов дымом, а гарпии – закатывать внутрь взрывчатые яйца, на которых вполне могли подорваться не гоблины, а наги, включая и брата Налы. Ей было ради чего рискнуть. Глоха шла первой, указывая путь. Нада приняла свой естественный, весьма подходящий для туннелей облик, и Дольф, поразмыслив, тоже обернулся нагом. Когда их окликнул караульный гоблин, Глоха объявила, что она, принц Дольф и принцесса Нада снова идут на переговоры. Их пропустили. Когда они добрались до покоев Гведолин, стоявшая у дверей Годива осведомилась: – Что у тебя за дело, принц Дольф? – Крылатые чудовища собираются снести гору до прибытия сухопутных драконов. Мы хотели бы забрать Че и предотвратить кровопролитие. – Так быстро им горы не снести, – возразила Годива. – Мы ведь не одиноки. Ты, Нада, можешь убедиться в этом, побеседовав с братом. – Я, пожалуй, не прочь. Годива щелкнула пальцами, и спустя мгновение брат уже вовсю целовался с сестрой. Так пылко, что Дольф ему позавидовал. – Какой красивый у нее брат, – шепнула Глоха Дольфу, – в прошлый-то раз я не разглядела. Налдо услышал эти слова и посмотрел на Глоху, которая покраснела до черноты. – Рад видеть тебя снова, красавица, – учтиво сказал он, и Глоха, помимо румянца, покрылась еще и пурпурными загогулинами в виде сердечек. Дольф про себя отметил, что брат Нады производил на любое существо женского пола столь же сильное впечатление, как она сама на любое существо мужского. |