Книга Пойма, страница 34 – Джо Р. Лансдейл

— Ну садись, — сказала мама. Её голос звучал принуждённо и неуверенно, словно ей было неуютно находиться в собственном доме. Никогда раньше не слышал, чтобы мама говорила вот так.

— Спасибо, — ответил Рыжий. Послышался скрип передвигаемых стульев, потом на долгое мгновение повисла тишина.

— Могу сварить кофе, — предложила мама.

— Нет, спасибо. Мне и так хорошо. Так он скоро будет?

— Точно не скажу. Он стрижёт, пока не кончатся клиенты.

— Давно мы не виделись, верно?

— Да, давно.

— Хороший дом.

— Спасибо. На самом деле не так уж он и хорош. Мы его с Джейкобом строили. Я сама прибивала полы. Нам помогли мои родители.

— Пол у вас на вид крепкий, — похвалил Рыжий.

— Спасибо.

— А как поживают твои мать и отец? Не видел их уже многие годы.

— Несколько лет назад перебрались на север Техаса. Мама туда поехала, чтобы ухаживать за Идой, моей сестрой. Ида заболела, кто-то должен был заботиться о её детях. Потом Иде стало лучше, а вот папа скончался.

— Соболезную. А как твоя мама?

— Как всегда, здорова и полна сил. Мы много переписывались. Скоро, может быть, переедет назад, чтобы быть рядом с нами.

— Понял. Думаю, это хорошо.

Воцарилась тишина. У меня за спиной загудел шмель, и я повернулся к ширме, чтобы прихлопнуть насекомое.

Мама прервала молчание:

— Может, скажешь мне, чего ты хочешь, а я передам Джейкобу?

— Мне правда нужно поговорить с ним лично.

— Это насчёт этого дела об убийствах? Про всех этих чернокожих женщин?

— Ага.

— Джейкоб говорит, ты не хочешь, чтобы он в него вмешивался.

— Во-первых, тело нашли не в его округе.

— Его нашли здесь, в пойме.

— Да, но он-то привёз тело в Перл-Крик. Чтобы кучка черномазых рассказала ему, что с ней случилось. Не надо быть городским парнем, чтобы понять, что же именно с нею сделали.

— Но ведь он хотел узнать, кто она такая ну и что случилось, конечно.

— Мог бы спросить у доктора Стивенсона.

— Доктор Стивенсон алкаш и дурак. К тому же он с куда меньшей вероятностью был знаком с этой женщиной.

— Он в этих краях каждого ниггера знает. И не имеет ничего против ниггеров. Как и я.

— Но все равно Стивенсон — алкаш и тупица.

— Не хочу с тобой спорить, Мэй-Линн. Были времена…

— Если тело найдено здесь, на участке у Джейкоба, тогда в чём дело, Рыжий? Каким образом это тебя касается? Ты говоришь Джейкобу, что это не его дело, но ведь, похоже, это куда больше его дело, чем твоё. Он отвёз её в твой округ, чтобы установить личность, а убили-то её здесь.

— Мы, Мэй-Линн, не хотим, чтобы ниггеры лезли не в своё дело. Вот и всё. Пусть знают своё место, а когда Джейкоб начинает относиться к ним с таким же вниманием и уважением, как и к белым, тогда у вас могут возникнуть неприятности.

— Ты и в самом деле так считаешь?

— Да… Ходят слухи, что Джейкоб уже арестовал какого-то ниггера за убийство.

— Это неправда.

— Поговаривают, он этого ниггера укрывает. Я вот что Джейкобу хочу сказать. Пускай выдаст черномазого. Потому что если не выдаст, ему плохо придётся.

— Джейкоб ещё никого не арестовал за убийство. А если даже и да, то что не так?

— Да ничего. Просто хотим, чтобы он выдал убийцу.

— Ещё пару минут назад тебе было наплевать, что кого-то из цветных убили. А теперь ты так беспокоишься.

— Я беспокоюсь о том, что следующей может оказаться белая — вот как ты сама. Если уж ниггер двинулся по этой дорожке, так чёрных женщин ему будет недостаточно. Не сегодня завтра захочется и белого мясца отведать. Одна из его жертв была с примесью белой крови.

— Ну вот, теперь уже важно, что у неё была белая примесь. Мне-то всегда казалось, что для таких как ты капля чёрной крови делает человека чёрным, насколько бы светлая ни была у него кожа.

— Что ты, я так не думаю. Есть ведь разные степени черноты. Может преобладать и белая кровь, да какая разница? Черномазым ведь делает тебя то, как ты выглядишь. Твой образ жизни.

— Любая жизнь — это жизнь, Рыжий. Тёмная кожа. Светлая кожа. Что-то среднее. Вот что волнует Джейкоба.

— А со стороны, Мэй-Линн, это выглядит так: Джейкоб нашёл убийцу и покрывает его, потому что он ниггер.

— Ты же понимаешь, что это смешно.

— Не понимаю. Доктор Стивенсон утверждает, что Джейкоб довольно тесно якшается с черномазыми.

— Доктор Стивенсон — идиот.

Рыжий рассмеялся.

— Ну, может быть. Я хочу помочь, Мэй-Линн. У меня ведь должок перед Джейкобом. Приехал его предостеречь.

— Не думаю. Мне кажется, за этим ещё что-то кроется, не только то, что он вытянул тебя из водоворота.

— Верно. Я перед ним ещё и за кое-что другое в долгу. Опять же, есть ведь ты. Мне не хочется, чтобы случилось что-то, что и тебя может коснуться.

— Это очень заботливо с твоей стороны.

— Каким же я был болваном…

— Тс-с-с, — спохватилась мама. — Не надо об этом.

На некоторое время Рыжий замолк. Повисла пауза — долгая, как будто зима сменила лето, потом он заговорил:

— Хочу, чтобы Джейкоб знал: может так обернуться, что к нему наведаются ребята.

— Ты про Клан? — спросила мама.

— Я только предполагаю…

— Рыжий, я слыхала, ты озлобился. Проникся сочувствием к этим трусам в белых простынях…

— Выбирай выражения, Мэй-Линн!

— Незачем мне выбирать выражения. Никогда бы такого о тебе не подумала. Я ведь тебя знала, когда мы оба были молодыми, Рыжий. Знала, что ты ходишь в пойму и носишь еду этой бедной старой негритянке, мисс Мэгги.

— Мы тогда были совсем ещё дети.

— Эта женщина тебя, Рыжий, считай, воспитала.

— Это была просто черномазая, которая работала на моего папу. А я и папиных собак подкармливал.

— Ты ведь знаешь, что она не только работала на твоего папу. Она тебя грудью выкормила. Ты играл с её детьми, как будто это была твоя родная кровь. Потом папа твой состарился и она тоже. Она была тебе почти что матерью. Большей матерью, чем твоя собственная мать. А папе твоему она была большей женой, чем твоя мать.

— Довольно!

Послышался глухой стук, как будто ладонью хлопнули по столу, потом стул отъехал назад. Я толкнул дверь и кинулся в дом.

— Всё хорошо, мама?