Книга Тысяча жизней подряд. Вечности недостаточно, страница 98 – Мара Вульф

– И смотреть, как ты несчастен без Саши? Ты с ума сошел. – Фокс подмигнул мне своими небесно-голубыми глазами. – Ни одна девушка не заслужила большего счастья, чем ты. Ну, еще, может, Арвин. Но у нее есть я.

– Ты спасла душу Седрика, – пояснил Рафик. – Но он не мог больше перемещаться во времени. Вот почему мы сделали его Странником.

– А Арвин, Ноя и малышку – тоже? – удивленно спросила я.

– Разве мы могли оставить кого-то из них?

Я забрала у Фокса чашку, и он, измученный, откинулся назад. Арвин сидела на спинке дивана, держа его за руку.

– Пойду за бабушкой. Круг Просвещенных в долгу перед вами, и они помогут тебе.

– Я сама схожу, – отозвалась Мегги, появляясь в комнате с подносом, уставленным чайными чашками. – Она на той стороне, у Пенни. А вам всем лучше обсушиться. Наверно, там, откуда вы явились, зонты не в почете?

Ной отнял у девушки поднос и одарил ее сияющей улыбкой.

– Могу ли я сопровождать тебя? – вежливо спросил он. – В такую погоду леди не стоит выходить на улицу одной.

Мегги закатила глаза, но затем, поколебавшись, кивнула. Ной, со своими мокрыми волосами и невероятно правильными чертами лица, как обычно, выглядел словно кинозвезда. Совершенно неинтересная кинозвезда. Во всяком случае, для меня.

– Две недели, и он будет вить из нее веревки, – заявил Фокс, явно наслаждаясь вниманием.

– Не знаю, достаточно ли он хорош для нее, тем более что после разрыва с Питером она действительно заслужила счастье.

– А что с Питером? – спросила Арвин.

Рафик вытер насухо Клэр и отдал ребенка девушке, чтобы та могла покормить ее грудью.

– Серфер-бой бросил Викторию, и она осталась одна с ребенком на руках. Питер, конечно, не мог оставить ее в такой беде и улетел в Австралию, чтобы заботиться об обеих. С Мегги он даже нормально не попрощался.

– Что в который раз подтверждает мою теорию. Никогда не следует торопиться печь мужчине пирог, – провозгласила появившаяся в комнате Грета.

Фокс усмехнулся, но промолчал.

– Ной по-прежнему остается защитником, – сказал Рафик. – Он усвоил свой урок и будет хорошо заботиться о душе Мегги.

– Он что-нибудь помнит?

– Не обо всех своих жизнях. Вину, которую взвалил на себя, – да. Он попросил у Арвин прощения, а она сказала ему, что любит Фокса.

– И это он просто так принял?

Рафик кивнул:

– В прошлом у меня с ним был довольно обстоятельный разговор.

– Арвин и Ной никогда не смогли бы разрушить проклятие, правда? Выходит, Селина намеренно поставила перед ними неразрешимую задачу.

Рафик снова кивнул:

– Именно так. Мы должны были догадаться об этом гораздо раньше. Она всегда применяла один и тот же метод, чтобы представить виновного в исчезновении колдуньи, а потом избавиться от него.

– Неужели это означает, что вы останетесь здесь? – осторожно спросила я. – Или вам придется вернуться?

– Не придется, если ты не против.

Я усмехнулась, но, прежде чем успела что-то ответить, в комнату суетливо ворвалась оставшаяся часть взбудораженных Просветленных, которые сгрудились вокруг Фокса.

– Еще больше женского внимания, – пробормотал Седрик, притянув меня к себе. – Это ударит ему в голову.

– А ты, случайно, не завидуешь?

– Ни капельки. Просто устал. Мне бы сначала в душ, а потом – спать.

– Я могу взять тебя с собой в свою комнату.

Мой взгляд скользнул по людям в помещении. Здесь собрались все, кого я любила. Бабушка, Полли, Молли и Грета окутали Фокса сиянием своих душ. Грета стояла рядом с Арвин и гладила головку ее дочери. Потом колдунья взяла маленькую ручку девочки, и я внимательно проследила за тем, как бледно-розовый отблеск души, вырвавшийся из крошечных пальчиков, взвился в воздух и превратился в стрекоз, которые полетели к Фоксу.

Странник улыбнулся, когда они сели на его щеку. А потом взглянул на Арвин. Любовь этих двоих была почти физически ощутима для всех, кто находился в этой комнате.

– Мы им не нужны, – шепнул у моего уха Седрик. – Давай поднимемся наверх.

Я взяла его за руку, и мы выскользнули из комнаты. Я столько раз представляла себе этот момент – момент, когда мы снова встретимся. Все надеялась и надеялась, но на самом деле не верила в это. От нетерпения Седрик шагал так широко, что я едва поспевала за ним. Мое сердце бешено колотилось. А потом мы остались одни. Он предусмотрительно запер дверь комнаты и прижал меня к стене. Его лоб прижался к моему, и Седрик сделал глубокий вдох.

– Я не могу поверить, что мы это сделали. Что мы выжили. Я никогда больше не оставлю тебя.

– А я тебя больше никогда не отпущу. Но только в том случае, если ты поцелуешь меня. Сейчас же.

Седрик тихо рассмеялся и теснее прижался ко мне. Взяв мое лицо в свои ладони, он глубоко заглянул мне в глаза. Его собственный взгляд блестел, а кадык подпрыгивал, словно Седрик нервничал.

– Поцелуй меня, – еще раз шепотом попросила я, боясь заплакать, если он не сделает этого прямо сейчас. На этот раз, правда, от счастья.

Его большой палец нежно коснулся моей нижней губы, а затем Седрик наконец поцеловал меня. Во вкусе этого поцелуя я ощутила все те чувства, что терзали меня последние несколько дней. Утрата, горе, страх и любовь. Моя магия без всякого моего вмешательства выплеснулась наружу и окутала нас. Лихорадочными движениями пальцев я расстегнула на Седрике рубашку и стянула ее с его плеч. Моя собственная блузка исчезла, как по волшебству, и, прежде чем я успела это осознать, мы лежали в моей постели – обнаженные.

Когда я решила, что потеряла Седрика, мое сердце разбилось на мелкие кусочки. Но пока он целовал, ласкал и любил меня сейчас, я чувствовала, как они снова собирались воедино. Он вернулся. Наши души все еще были связаны друг с другом, и эта связь стала даже сильнее, чем раньше. Мы лежали, повернувшись друг к другу лицом. Улыбаясь и прерывисто дыша. Седрик ласкал мои плечи, грудь, лицо.

– Они все еще здесь, – мягко сказала я. – Шрамы. Как будто моя жизнь совсем не изменилась.

Исключительно по привычке я набросила на щеку несколько прядей волос. Седрик убрал локоны с моего лица.

– Тебе не нужно их скрывать.

– Но они уродливы.

Он улыбнулся:

– Неправда. С ними ты только красивее. Шрамы просто показывают, насколько ты храбрая. Кроме того, меня не интересует твое тело. В каждой жизни ты выглядела по-разному, и я всегда любил тебя. Наши души принадлежат друг другу.

Он сказал так проникновенно, что у меня на глазах выступили слезы. Я нежно поцеловала его в губы.

– Я люблю тебя.