Книга Демоны не спят, страница 69 – Пирс Энтони

Ким вздохнула снова. Она, конечно, не столь безобразна, как Анафе Ма, но вот некрасивой ей определенно придется оставаться всю жизнь. И никакое наоборотное дерево тут не поможет.

Они двинулись дальше и через некоторое время увидели табличку с надписью, показавшейся Ким совершенно невразумительной.

— Надеюсь, это последнее испытание перед замком, — сказала она. — Мне очень нравится Ксанф, но я уже начинаю уставать от постоянного напряжения.

— Я тоже, — отозвалась Нада. — Надеюсь, ты не обидишься.

— А как тебя вообще угораздило попасть в спутницы? — полюбопытствовала Ким. — Ты вызвалась сама?

— Нет. Я допустила промашку, повела себя не так в Сонном Царстве, и от меня потребовали искупить вину, работая спутницей. Дженни тоже не вызывалась добровольно: она задала Вопрос Доброму Волшебнику, за что обязалась отработать год. Вот спутницей и отрабатывает. И ведь Вопрос-то касался не ее самой: она хотела помочь подруге.

— Да, влипли вы обе. Я понимаю, что тебе нелегко, но ты, во всяком случае, отработав свое, останешься в Ксанфе. А вот нам с Дагом по окончании игры придется вернуться в Обыкновению.

— Ну, любой из вас сможет вступить в игру снова.

— Знаю… но это не совсем то. Мне хотелось бы остаться в Ксанфе навсегда.

— Как и всем обыкновенам.

Так, за разговором, они поднялись на гребень холма и увидели долину, в которой находился пресловутый отстойник. Он представлял собой площадку вокруг неказистого строения, заполненную толпой кентавров. Все они стояли на месте, причем с таким видом, словно собрались здесь, чтобы отстаивать в смертном бою свою свободу и достоинство.

— Можно поинтересоваться, что вы все здесь делаете? — осторожно поинтересовалась Ким, приблизившись к толпе.

— Не видишь, что ли — стоим, — ответил один из кентавров.

— Вижу, — сочувственно кивнула девушка. — Это, наверное, потому, что здесь отстойник?

— Точно. Кто сюда угодил, тому стоять и стоять. И неохота, да приходится проявлять стойкость.

— Но зачем вообще было являться в такое место?

— Оно не всегда было таким. Мы, кентавры, народ мыслящий и постоянно встречаемся, чтобы обменяться новыми мыслями. Только, бывало, обменяемся, разойдемся, а мысли-то тут как тут, опять появляются. Вот мы и порешили: для таких обменов и встреч, устроить Дворец Съездов. Выбрали подходящий двор, съехались, но тут, как назло, одного из наших угораздило лягнуть проходившего мимо проклятора. Тот и шандарахнул по нашему дворцу первым попавшимся проклятием, превратив его в этот дурацкий отстойник. Мы бы и рады отсюда убраться, но никак.

— Все-таки не понимаю. Что мешает вам ускакать?

— Горячая линия. Вообще-то мы ее сами и проложили. Для дворца она задумывалась как линия связи, но когда он стал отстойником, она превратилась в линию привязи. Привязывает нас намертво к этому проклятому месту, потому что без галош ее не пересечь. Слишком горячая.

— Надо же. А я видела по дороге огра-кузнеца, ковавшего отличные галоши. Обуть в такие любого из вас, так он, надо думать, галопом умчится отсюда прочь.

— Так ведь для этого кому-нибудь нужно сначала добраться до огра. Да и едва ли у этого кузнеца хватит галош на всех. А мы не просто кентавры, а делегаты съезда. Такие как мы своих в отстойниках не бросают.

— Весьма вам сочувствую, — промолвила Ким, — но помочь ничем не могу. К тому же это не моя проблема.

— Последнее утверждение представляется мне спорным, — возразил кентавр. — Думаю, что как только ты попытаешься пройти близ отстойника и застрянешь рядом, данная проблема станет твоей. И надолго.

Ким призадумалась и через некоторое время пришла к выводу, что все это очень здорово смахивает на испытание. А коли так, ей следует собраться и выдержать его с честью.

— А как вы думаете, что тут можно сделать?

— Нужны чары, отменяющие проклятие. Какое-нибудь антипроклятие.

— Какое именно? И где его взять?

— Такое, которое является природным антагонистом отстоя. Уж конечно, простой или застой тут не помогут, они лишь усугубят положение. Нет, пожалуй, тебе нужен бегунок или что-то в этом роде.

— Так ведь разве бегунка догонишь?

— И то правда. Кентавр, когда он не в отстое, догнал бы непременно, но от столь несовершенного существа, как человек, ничего подобного ждать не приходится. Видимо, придется действовать иначе. Может быть, стоит охладить горячую линию?

— А как?

— Конечно, с помощью холодца?

— Это такое растение вроде студня?

— Да, близкородственный вид. Но студни все больше дикорастущие, а холодцы выращивают в холодильниках. По некоторым сведениям их обнаруживали и в ледниках, однако таковые нынче редки. Они появляются лишь периодически, и время их появления так и называется ледниковый период. Так что тебе нужно добыть холодец из холодильника.

— Вообще-то это нужно не мне, а вам. Я могу вернуться и пойти кружным путем.

— Можешь, но тогда тебе придется продираться сквозь лес, а продравшись, встретиться с гневливыми гномами и с самим Конпутером. Мне почему-то кажется, что ты предпочла бы проделать остаток пути с большим комфортом. Верхом на одном из нас.

— Пожалуй, что так, — признала Ким его правоту. — Только вот я понятия не имею, как можно в Ксанфе найти холодильник.

— Это как раз просто. Следуй млечным путем на юг и попадешь куда надо.

— Млечным путем?

— Ага. И на юг. На севере холодильников не бывает, там холодить нечего. Все и так холодное.

— А почему туда ведет млечный путь? Кто-то по пути молоко пролил?

— А ты как догадалась?

— У нас в Обыкновении такое сплошь и рядом случается. Ну, ладно, я пошла.

И она пошла по закапанной пролитым молоком тропе, которая, попетляв, уперлась в подножие квадратного белого холма. Перед ним на столбе красовалась табличка «РЕФРИЖЕРАТОР».

Ким усмехнулась — тот, кто рассчитывал сбить ее с толку с помощью столь наивной уловки, жестоко просчитался. Она прекрасно знала, что холодильник и рефрижератор это просто два разных названия одного и того же. Вроде как пес и собака. Однако радоваться было рано: испытание не могло оказаться столь простым.

Подойдя к холодильнику, девушка, подпрыгнув, ухватилась за огромную ручку, но она не поддалась.