Книга Судьба некроманта, страница 66 – Владислав Жеребьев

А вот с Сатаной меня, наконец, посетила удача. Лежал он на огромном столе, в своем истинном облике, и чтобы как — то его побороть, использовали сразу три сон — гриба. Едва я выбил первый, как тотемный зверь пошевелился, открыл глаза и с недоумением уставился на меня.

— Где великаны, повелитель? — Просипел он. Я тем временем убирал остальную дрянь.

— Нету великанов, ничего нет. Нас усыпили, заказ какой — то. Эльфы нас предали.

В мгновение ока зверь оказался на всех четырех ногах, оскалил клыки, зарычал утробно, а потом вдруг скосил глаза и смутился.

— Повелитель, ты бы срам прикрыл. Не то, чтобы я против…

— Ой, божечки. — Я запоздало заметил, что халат мой распахнулся, и поспешил исправить оплошность. Время шло, смена не торопилась.

Где — то в глубине коридора послышались неторопливые шаги.

— Бежать надо, повелитель. — Зашипел Сатана. — Бежать.

— Да куда? — Я в нерешительности топтался на месте. — Коба спит, Фалько тоже…

— На спину их мне. — Инфернальный зверь лег на живот, а я бросился грузить спящих товарищей. Коба был тяжеловат, но его вес я осилил, а вот с принцем пришлось попотеть. Взвалив его себе на спину, я потащил его высочество на подгибающихся ногах. Здоров был принц — воин, ой, здоров.

— А теперь ты, хозяин, я аккуратно.

— Погоди. — Я обернулся и подбежал к лежащему на полу эльфу. Он все еще не пришел в сознание. Скручивать языку руки и ноги было некогда. Схватив ушастого, оказавшегося на удивление легким, я добежал до Сатаны и взгромоздился со своей добычей на его костистую спину. Зверь поднялся, и мягко направился к окну. Миг, легкий исполненный грации прыжок, и вот мы уже несемся по лесу…

Драпать сквозь лес мы не решились. Внизу уже поднималась паника. Наше отсутствие обнаружили, и с крыши центрального здания, где мы благополучно расположились, можно было наблюдать, как снуют по зеленому лесному настилу встревоженные длинноухие. Эльфа я приложил конкретно, похоже, сломав нос и повредив бровь. Кровь залила все его лицо, и теперь оно, покрытое бурыми подсохшими струпьями, казалось мне отталкивающим. Для надежности, пока мои товарищи не пришли в себя, я оторвал несколько полосок из его же собственной одежды и связал пленника по рукам и ногам. Пришлось соорудить и кляп, чтобы длинноухий не принялся звать на помощь, едва очнется.

Дурман выветривался, уходил из организма. Я снова начал ощущать окружающий мир, стало холодно и стыдно. В голову все никак не приходил момент, когда же все пошло не так. Бэт был приветлив, мы беседовали с ним, гостили…, в мгновение ока меня прошиб холодный пот. Я на секунду представил, что ничего, совершенно ничего не было, с того момента как мы вошли в Извечный лес. Не разговоров с Гортом, не изучения местного оружия. Нас сразу одурманили газом и погрузили в сон, для каждого собственный. Мне чудилась орочья страна, Сатана, вон, воевал с великанами. Бог знает, что привиделось принцу и низкорослику. Он, кстати, первым пришел в себя. Организм подгорного народца, видимо, был привычен к разного рода газам, так что Коба открыл глаза и изрек.

— Ох, хозяин, ну и банька.

— Очнись, это морок. — Я наклонился над гномом и тот удивленно заморгал. — Опоили нас, или еще что. Ты что вообще помнишь?

— Как по морю шли, помню. Нам местный эльф корабль подарил…

— Не то, раньше.

— Ну как встречали нас тут, с хлебом — солью, да с банкой соленых огурцов.

— Шутишь?

— Ни капельки.

— Тогда еще раньше.

— Ну. — Гном нахмурился. — Помню, как у костра сидел, и вздремнул, а потом дурной сон приснился.

— Вот! — Ухватился я за ниточку. — Вот он момент! Все остальное — это морок, полная иллюзия.

— А то я думаю, меня к эльфийской медали хотели представить и эполет золотой дать. — Пригорюнился низкорослик, и тут же поинтересовался. — Хозяин, а чего мы голые?

— А я почем знаю…

— … любимая! — Фалько открыл глаза, резко сел и оглянулся. Лицо его залил густой румянец. Я вообще в первый раз видел, как он краснеет. — Что тут вообще…

— Дурман.

— Давно?

— Да с первой лесной стоянки.

— А эльф что тут делает?

— То есть, то, что мы на крыше задами голыми сверкаем, тебя не смутило?

— Ни капельки. Мало ли, процедуры какие, ванны солнечные. Так, что эльф?

— Язык.

— Кто взял?

— Я.

— Я тобой прям горжусь. Ты прям как мой толстый нелюбимый сын, которого у меня никогда не было.

Коба сползал к краю и сообщил.

— Они тут все прочесывают, нас, наверное, ищут.

— Ты лучше сбегай вниз. — Предложил я. — Аккуратно. Найди комнатку, куда мы сможем забраться, да нашего пленника расспросить.

— А может ну его, хозяин? — Нахмурился гном. — Долбани по ним элменталями. Действенное ведь колдовство.

— Ну, долбану. — Я нехотя пожал плечами. — А дальше что? Из того, что я слышал, нас кто — то заказал.

— Так ясно кто. — Гном отполз от края и уселся рядом, прикрыв срам ладошкой. — Канцлер и заказал. Все ему неймется мою буйную головушку от тела отделить.

— Все равно. — Я покачал головой. — Не дает мне покоя морок, куда меня загнали. Как я понял, у всех он разный был, но есть подозрение, что в каждой сказке есть доля правды. Вот скажи мне, мой клептоман, как на духу. Ты у Питралина часом ничего не занимал?

Гном сконфузился и покраснел всем тельцем.

— Не юли. — Я погрозил своему подручному пальцем.

— Ну, позаимствовал кое — что. — Быстро сдался низкорослик.

— Уж не сердце ли дракона?

— Его. Ты откуда знаешь?

— Знаю. Считай озарение. Может, когда мы спали, Бэт со своими подручными рядом языки чесал, а у меня отложилось. Сейчас мы эту теорию проверим. Фалько?

— Что?

— Что на вооружении у эльфов?

— Автоматические арбалеты.

— Откуда знаешь?

— Так видел же… вот же ж. — Фалько хмыкнул. — Ты прав, маг. Вот только как явь от сна отделить? Что — то мы усвоили, пока нас опоенных тут держали. Что — то, может, и придумали.

— Так давайте быстро сверимся. Нас сейчас на крыше искать никто не будет.

Рядом заворочался пленный эльф, и принц одним хлестким ударом отправил его в отключку. Принялись сводиться. Сошлись на вооружении, артефакте, перебрасывающем тебя в другой мир, и даже посещениях Альберта Горта, поглядывающего на этот мир через пелену пространства и времени, что он не в силах был преодолеть.

— А миротрясение?

— У меня не было.