Книга По закону перелетных птиц, страница 105 – Светлана Нергина

– А кто тебя просил наливать зелье в стакан, даже не глянув, что в нем раньше было? Ни разу не слышала, что подобные вещи так просто не проходят?

– Не может быть, – одними губами прошептала Лерга. Звук как будто отключился. А ведь и правда не проверяла. Плеснула куда пришлось.

– Ну уж извини, я за твою дурь не в ответе, – весело фыркнула Уганда. – Мне своей хватает. Но если тебя это утешит, то могу сказать, что Регис жив, здоров и коротает время в компании своего брата тут за стенкой.

– А чего вы тогда вообще добивались этим? – подал голос Григ.

– Алконоста, – односложно отозвалась Уганда, снова склоняясь над забурлившим котлом.

– Что?

– Алконоста, – еще раз повторила ведьма и, не видя и тени понимания на скептически скривившихся лицах, принялась объяснять: – Алконост – это мифическая и крайне своевольная птица, которая никогда не прилетает дважды в одни руки. Вот мне и требовалось, чтобы первое перо алконоста добыл для Региса кто-нибудь. А уж второе, для себя, я вполне могу достать сама.

– На кой черт вам вообще сдались эти перья? – непонимающе нахмурилась Лерга.

Уганда вдруг несколькими скользящими шагами пересекла комнату и оказалась аккурат перед дисцитией, склонилась низко-низко, так что ее дыхание касалось лица Лерги:

– Ты когда-нибудь слышала об avolati, долена?

– Н-нет, – с запинкой, не разобрав толком предпоследнего слова, отозвалась Лерга.

– Зато видела, – скучно кивнула Уганда, отходя обратно к зелью. – Хотя даже не поняла, что это они, точнее, одна из них.

Котел подпрыгивал на разложенных прямо посреди паркета, но почему-то даже не опаляющих его углях, зелье клокотало. Лерга со вздохом запрокинула голову назад. Ужасно хотелось по привычке потереть лоб ладонью, но руки были связаны, и опутывающие запястья веревки не позволяли даже такой ерунды.

– Ни черта не понимаю, – тоскливо проговорила она.

– А зря, долена, – поддела ее Уганда. – Зря она, видимо, на тебя потратила столько времени и сил, если ты, имея перед глазами все стекляшки, не можешь собрать мозаичный витраж.

– Неправда, не зря, – как-то даже обиделась Лерга.

– Хотя, может быть, загадка и вправду непроста, – задумчиво кивнула собственным мыслям Уганда. – Так что и она сама бы ее не разгадала на твоем месте…

– Не обольщайся, мне хватило и собственного, – холодно раздалось за спиной Лерги.

Голос такой родной и знакомый, умеющий играть почти неразличимыми для слуха переливами звуков, заставил дисцитию расплыться в абсолютно глупой и неуместной улыбке. Этот голос она бы не перепутала ни с одним другим.

– Зар-р-раза, – прошипела Уганда, пятясь назад. Черные волосы упали ей на глаза, но ведьма и не пыталась их отбросить, немигающим взглядом следя за той, чьи каблуки неторопливо и вкрадчиво стучали по паркету все ближе и ближе к Лерге.

– Не вижу радости на лице, Уганда, – все так же холодно заметила Ристания. – А ведь до сих пор твой замок славился гостеприимством: обед, кровать и менестрели по первому требованию!

– Ты хочешь мне помешать? – как-то вмиг ощетинившись и потеряв всю прелесть своей раскованной небрежности, сквозь зубы выплюнула Уганда.

– А кто я такая, чтобы мешать еще одной паре avolati обрести себя – отныне и вовеки? Помешать вам может только высшее Провидение, ты сама это, думаю, знаешь…

– Тогда зачем ты здесь?

– Задать пару вопросов, пока я не забыла, а ты не исчезла, – пожала плечами Ристания. Прямые волосы шевельнулись и замерли. – Ответишь?

– А у меня есть варианты? – нервно облизнула губы Уганда.

– А как будто нет! – рассмеялась ведьма. – Вариантов всегда тысячи, не забывай. А когда перед тобой стоит только ведьма, чья аура и в лучшие-то времена едва дотягивала до пяти световых, и требует объяснений, то о загнанности в угол тем паче не стоит говорить.

– А как насчет Его? – фыркнула Уганда. – Никогда не отпускающего свою слабую ведьму без присмотра даже на три шага?

– Так ты ответишь или предоставишь мне строить догадки на пустом месте? – оборвала ее Ристания.

– А ты начни строить. Будешь очень уж отклоняться от курса – я поправлю, – вдруг, кажется, неожиданно даже для себя самой предложила Уганда.

– Идет, – так же неожиданно согласилась Ристания и села рядом с Лергой, ободряюще ей подмигнув. – Что ж… Началась вся эта кутерьма примерно полгода назад, когда Совет магов, уж не знаю зачем, отправил тебя во дворец как шпионку, верно? Задание ты если и не провалила, то выполнила не слишком хорошо, засветилась сама и засветила Совет…

– Неправда, никто на Совет и не подумал.

– Но это скорее их головотяпство, чем твое умение маскироваться, – веско заметила Ристания. – Но за время, пока была во дворце, ты успела совершить непростительный проступок для любого шпиона: влюбилась в Региса. И когда он тебя так невозмутимо отправил в ссылку, затаила зло не хуже любой нежити, способной запомнить и отомстить даже через сотню лет. Не обидчику конкретно, так людям вообще.

– А ты бы на моем месте обрадовалась и благословила королевскую волю?

– Я не сужу тебя, Уганда, – мягко заметила Ристания. – Я просто описываю события так, как они мне представляются. Если ошибаюсь по фактам – поправляй. А оправдываться передо мной нечего, для этого есть боги, король или собственная совесть на худой конец.

Уганда демонстративно села и сцепила руки на груди.

– Так вот, король оказался «предателем», попрал великую любовь, – не встретив возражений, продолжила Ристания, – и тогда в Митьессе появились тагры, верно? Для мага твоего уровня призвать нежить не так уж сложно…

– Стоп, а как насчет воды? – вмешался Григ. – Той, которая была структурированной, а стала черт знает какой.

– А это, как любит говорить наша Уганда, «побочный эффект», – усмехнулась Ристания. – Понимаешь, создавать тагров – муторно, хлопотно и энергоемко. Призывать – можно, но от места призыва идет довольно мощная «засветка» импульса, а Леагр, каким бы дурнем он ни был, все же отловить подобный сигнал сумел бы.

– И что тогда?

– А тогда остается единственно верный вариант, к которому и прибегла эта дама. Таграми кишмя кишат Зельинские горы, потому там никто и не селится. Они почти насквозь изрыты лабиринтами этих гадюк. Под городом же тоже нор и катакомб хоть отбавляй, в Митьессе подземная нежить живет и процветает, как ни одна другая. Поэтому все, что требовалось, – это изменить направление нескольких подземных горных рек, чтобы тагры, принесенные под город течением, решили поразвлечься и доставить его величеству несколько малоприятных месяцев. Верно?

– Верно, – сквозь зубы процедила Уганда.