Книга Ступени к Храму, страница 40 – Светлана Нергина

Интересно, что изобразит из себя Инкварт Въ'ярнокфф Мартсвольн Эдранкт?

– Пошли! – шикнула на задумавшуюся меня эльфийка, надевшая ярко-голубое платье и собравшая волосы в высокий хвост на макушке. И первой выскользнула за дверь.

Арогра уже больше часа спала в своей комнате, вот только спала чутко, просыпаясь от любого звука. Главный фокус состоял в том, чтобы не только незамеченными прокрасться мимо бабкиной спальни ко входной двери, но и заглянуть по пути на кухню – стащить чего-нибудь к завтраку. Овсянку ни я, ни Рулиган не уважали.

– Так, ты иди за едой, а я покараулю, – едва слышно прошептала Рулиган, останавливаясь в нескольких шагах от Ужасной Двери.

Я, понятливо кивнув, бесшумно пошла по коридору мимо комнаты. Еды набрала побольше – впрок, переместила ее в наш тайник и только стала собираться обратно, как почувствовала, что меня что-то держит.

Подол платья был защемлен дверью шкафа. Побоявшись опять открывать скрипящую дверцу, я осторожно потянула ткань на себя… Потеряла равновесие и, не удержавшись, полетела на пол, в последнюю секунду умудрившись выставить вокруг себя звуковой щит.

От получившегося грохота должны были проснуться покойники в гробах, а уж Арогра… Я, как застигнутая на месте преступления кошка, пулей шмыгнула в коридор, ожидая увидеть открывающуюся дверь и услышать вопль типа: «Опять, беспутные, по ночам шляетесь»…

И была крайне удивлена, застав Рулиган на прежнем месте, сосредоточенно прислушивающуюся к Арогриной комнате. Тихонько подойдя, я знаком спросила – ничего, мол, не слышно? Эльфийка отрицательно покачала головой и указала на дверь.

Рассказывать об инциденте я не стала: не будет мне потом доверия…

У эльфов два любимых дерева: вольнеит и олеандр. И если первый, как я уже говорила, покрыт крупными соцветиями синеватых тонов – от голубого до фиолетового, то второй – совсем невысокое деревце, почти куст, с узкими темно-зелеными листочками, сильно напоминающими ивовые, и ярко-алыми меленькими цветочками. Усыпавшими весь олеандр снизу доверху.

И поэтому мне с самого первого знакомства и по сей день Варильфийт представляется чем-то ало-сине-зеленым, шелестящим, поющим и смеющимся. Не мне одной, наверное…

На лесной поляне, освещенной множеством светлячков и фосфоресцирующими в темноте деревьями, праздновали весну эльфы. Ели пирожные, пили травяные меда, смеялись, шутили, флиртовали, скрытые масками, и, конечно, танцевали.

Ли сразу же схватили за руку и куда-то потащили, и я, оставшись в одиночестве, подсела к кружку эльфов, сидевших на корточках вокруг магического «светлячка» и увлеченно обсуждавших, просто ли король создал его и ушел или остался где-то здесь под маской.

– Приветствуем вас, перворожденная! – В кои-то веки поставив меня на одну с собой планку, эльфы подвинулись, позволяя вклиниться в их тесный круг. – Не дозволите ли узнать, каким именем вас сегодня называть?

Большинство празднующих сегодня были под вымышленными именами – иначе какой толк от маскировки? На секунду задумавшись, я решила:

– Зовите меня Дьярра.

– Хорошо, Дьярра. Мы рады видеть вас. Не выскажете ли вы своего мнения по поводу интересующего нас вопроса? – велеречиво продолжал собеседник.

– Остался ли король на празднике или ушел?

Бросив лукавый взгляд на короля, сидящего по правую руку от меня, я с сомнением покачала головой:

– Не знаю, перворожденные. Вряд ли. У короля так много дел, что он даже не мог выделить полчаса для аудиенции одной моей подруге, – какие уж тут праздники?

Его Величество, опустив голову, с минуту боролось с колотящим его изнутри смехом, а потом высказало свой взгляд на вещи:

– Может быть, Его Величество не захотел раньше времени обременять вашу подругу грустными мыслями, предоставив ей возможность вволю повеселиться на празднике?

Эльфы согласно закивали, выгораживая своего короля и стараясь придать любым его поступкам – от умывания до почесывания за ухом – величайший смысл и благородство, которого мы, простые смертные, даже понять не можем.

– Моя подруга не из тех, кто не смог бы отбросить грустные мысли на время праздника. – Лучезарно улыбаясь, я разбила вдребезги такое красиво-благородное оправдание и отвернулась от Инка.

– Вы очень красивы, лучезарная! – воскликнул эльф сидящий напротив меня. – Могу я пригласить вас на танец?

Я, не задумываясь, кивнула: какой смысл иначе было сбегать от Арогры, чтобы прийти на танцы и не танцевать?

Эльф помог мне подняться с земли, подхватил за талию и легко увлек к танцующим. Король напоследок поскрипел зубами.

Инк был одним из тех немногих, которые после фразы «я должна уйти» не просто сказали бы «тогда давай останемся друзьями», но и действительно сумели ими остаться. Одним из моих весьма немногих, но дорогих друзей.

Легко порхая над поляной в вальсе, мы с эльфом поболтали, поругались, помирились, отказались назвать свои настоящие имена, но решили непременно потанцевать еще разок – словом, отлично провели время. А вернувшись к «светлячку», обнаружили, что наш кружок значительно уменьшился: многие последовали нашему примеру и, вспомнив, что пришли на танцы, отправились искать партнерш.

Слегка отдышавшись, отказавшись от предложенного кубка с медом, который я терпеть не могу, я возобновила разговор с Его Величеством:

– А как называть сегодня вас, высокочтимый эльф?

«Ага, знаю я, как высоко ты меня чтишь!» – читалось на перекошенном лице короля.

– Ретвер, – блеснул он улыбкой. – Расскажите мне что-нибудь из вашей жизни, Дьярра. Можно – вымышленное.

Вот еще, выдумывать, когда у меня историй из жизни – вагон, маленькая тележка и еще чемоданчик наберется!

Когда я закончила печальным: «В общем, так этот подлец мне ничего и не заплатил!» – эльфы подозрительно смотрели на ругающуюся, как ведьма, эльфийку, с большим сомнением, что она не напилась чего-нибудь покрепче травяного меда еще до того, как пришла на танцы. Король, держащийся за живот от смеха, предпочел побыстрей пригласить меня на танец, пока не наговорила чего-нибудь еще.

И вот, двигаясь в четком ритме танго, я наконец-то смогла высказать этому мерзавцу все, что я о нем думаю.

Красивый йыр. Белесые, словно седые, волосы, шелком расплескавшиеся по плечам, карие глаза с пляшущими в них бесенятами, загорелая кожа, золотая цепочка, струящаяся по груди и скрывающая подвеску за воротом чуть расстегнутой рубашки. Кленовый листок, выкованный из золота, – я видела.

– И что же это за неотложные дела, из-за которых ты выдернул меня из Окейны и которые оказались совсем не неотложными, стоило мне приехать в Варильфийт? – негромким угрожающим тоном завела я.

Король усмехнулся, чуть тряхнув головой: