Онлайн книга «Дорога к Храму»
|
Виттар беззвучно вышагнул из темноты. – Позвольте, я объясню, ваше святейшество. – Объясняй, Арлирриг, – кивнул тот. – Проще перечитать все летописи, чем понять женщину! Пресловутая женщина тонко улыбнулась, но промолчала. – Корабль, на котором прибыла наша ринда, – пиратский бриг «Лирта»… – Жрец обреченно закатил глаза. Ну чего хорошего можно ожидать от девушки, приплывшей на пиратской бригантине?! Арлирриг тем временем невозмутимо продолжал: —…Попал в кильватер к Летучему Голландцу. Судно, встретившее этого призрака, обречено на гибель: оно теряет управление и рано или поздно натыкается на скалы или рифы. – И как, интересно, мы можем им помочь? – скривился жрец. Во всем, что касалось общей истории Древа, он был не силен, предпочитая казаться всесильным властителем на своей Ветке. – Тебе не кажется, доч… ринда, что плата должна быть более реальной? – А вам не кажется, отче, что вы можете еще несколько лет поискать себе другую дурочку… то есть ринду? «Отче» скис и недовольно покосился на Арлиррига. Тот же казался воплощением спокойствия, его вся эта затянувшаяся перепалка даже забавляла. – Ваше святейшество, мы можем помочь этим пиратам. Корабль, простоявший в гавани чуть больше суток, избавляется от проклятия Голландца. – То есть от нас просто требуется не выгонять его пару дней? – просиял жрец. – Вот именно. А ведь жизнь-то налаживалась! Жрец довольно потер ладони и повернулся к ринде: – Ну что, теперь ты согласна? Та смерила его долгим тяжелым взглядом и, немного помедлив, кивнула. – Да. Договор. Вы предоставляете пиратам убежище на несколько дней, по истечении которых не препятствуете им уплыть, а я… выполняю вашу работу. Жрец с опаской хлопнул по протянутой ладонью вверх руке. – Что конкретно я должна сделать? – Ну… Не знаю, – замялся жрец, стараясь потактичней подвести ринду к тому, что выяснять суть проблемы и искать ее решение ей придется самой. – Что?! – Ринда, на нас прогневался Змий. Много лет назад было предсказано, что, если мы найдем тебя и привезем сюда, то ты сумеешь исправить то, из-за чего рассердился на нас наш бог. В том, что ты – это ринда, сомнений нет: ты была избрана еще несколько месяцев назад, в храме Змия на одной из Веток Древа. Глаза ринды нехорошо сузились. – А каким именно образом я должна исправлять вашу ошибку, если даже не знаю, в чем она заключается? Что это за работа: иди туда, не знаю куда, и сделай то, не знаю что?!! – Мы думали, что ты сама должна подсознательно понимать, что от тебя требует Змий. – Индюк тоже думал, что купается, пока вода не закипела! – отрезала ринда. Жрец только покаянно развел руками, виттар насмешливо ухмыльнулся. Гнев Змия этот Священный зал некогда выдержал, но вот гнева раздраженной ведьмы… Корчмарь равнодушно плюхнул передо мной тарелку с вареной картошкой, блюдце, по донышку которого была тоненько размазана сметана, и чашку горячего когда-то очень давно (видимо, с вечера) чая. Обещанный сантэр тихонько звякнул, перекочевав из моей ладони в его загребущую лапу. Корчмарь недоверчиво хмыкнул, попробовал монетку на зуб и, успокоенный, опустил ее в карман порядком засаленного передника. – А вы чего на завтрак желаете, господин хороший? Арлирриг неопределенно пожал плечами: – Что угодно, лишь бы горячее и съедобное. Вторая монета исчезла в руке корчмаря, и того словно ветром сдуло. Я с опаской подцепила на ложку немного пюре и, подержав во рту чуть дольше положенного, все-таки проглотила. Ничего, есть можно. А подсолить – вон солонка стоит. – Ну и как? – Арлирриг с сомнением глядел на подозрительную картофельную кашицу в моей тарелке. – Да ничего, съедобно. Дай мне соль, пожалуйста. Солонка на поверку оказалась пустой, и за солью погнали на свое горе не вовремя вернувшегося корчмаря. Перед виттаром оказалась тарелка с овсяной кашей, хлеб с маслом и такая же чашка чая. Он с сомнением принюхался ко всему поочередно, потом зачерпнул-таки каши и со страдальческим видом проглотил. – Ненавижу столичные таверны, – простонал он. – Дерут с три шкуры, да еще и кормят какой-то дрянью. – Так мы в столице? – Разумеется. Вийна – самый большой и населенный город Авалоры. [31] Посему считается столицей, хотя ни особых прав не имеет, ни достопримечательностей в ней нет. – Арлирриг с трудом проглотил еще ложку каши, поморщился и отодвинул тарелку. – Разве что запредельные цены и отвратная еда. Моя же картошка, вопреки ожиданиям, после щедрой щепоти соли (корчмарь, на минутку поднесший полную солонку, сморщился так, словно этой щепотью я обделила его почтенную семью и восьмидесятилетнюю мать) оказалась вполне ничего себе. Я даже честно предложила виттару разделить трапезу, но тот только досадливо отмахнулся. – Значит, здесь мне делать нечего, – подытожила я. – На достопримечательности я не падкая, привилегированных городов не люблю, а отравиться с успехом можно и в любом другом месте. – Ну почему? Можешь сходить к мраморному постаменту Змия – вдруг пробьет вдохновение? Я только презрительно сморщилась. Со жрецом мы разругались в прах: ничего конкретного он мне так и не сказал, дельных советов не дал. Вот вынь да положь ему прощение Змия. В чем заключается гнев последнего, мне тоже толком не объяснили: жрец надулся, как мышь на крупу, и вообще замолк, а виттар только загадочно усмехнулся и сказал, что лучше это понять самой. И поэтому, куда мне идти и что делать, я себе представляла весьма слабо. Но к постаменту… – О нет, едва ли. Ваш Священный зал меня откровенно не поразил и не вдохновил. Не думаю, что с памятником дело будет обстоять лучше. Пункты мертвой веры – это совсем не места ее средоточия. – Что-что? – нахмурился Арлирриг. – Ну… Видишь ли, когда ты проезжаешь через деревню с церковью, энергетикой истинной веры обычно веет не от креста и напоенного ладаном здания, а от неприметной хаты какой-нибудь бабки, которая, может, и не отвешивает по двадцать поясных поклонов образам еженощно, но искренне верит, что ее детки на том свете попали в чертоги Хранящих. – А чем так плоха церковь? – А это и есть так называемый «пункт мертвой веры»: туда, как правило, ходят «для галочки». Прикупить побольше обеден да молитв за себя, любимого, да и грешить себе дальше припеваючи. Хорошо, хоть индульгенции сейчас отменили. |