Онлайн книга «Тренировочный полет»
|
Только в этот раз вместо восточных шелков на ней был купальник с глубоким вырезом. – С ним что-нибудь не так? – спросила Таму, когда я замер истуканом. – Нет… класс! Просто здорово! А я-то думал, ты о таких вещах даже представления не имеешь. – В моем багаже много разной одежды, нашелся и купальник. Поскольку я собираюсь пожить в Соединенных Штатах, надо будет одеваться, как местные. – Отличная мысль. – Я уселся в соседнее кресло, испытывая восхитительную легкость в голове. Рядом сидела девушка моей мечты – мечты, которая всегда казалась недостижимой. Такая стройная, такая мягкая и одновременно такая тугая… Каких же усилий мне стоило не облизываться! – Давай принимать солнечную ванну, и ты расскажешь о своей родине, где я ни разу еще не была. Она хотела знать о моей великой стране абсолютно все, и я не утаил даже самой мельчайшей подробности. Сначала общие темы: культура, искусство, политика. Потом узкие: обычаи, привычки, нравы. Наконец очень обстоятельно, с примерами, – о межличностных отношениях. Она слушала с неусыпным вниманием. Тема маникюра потребовала наглядного пособия в виде изящной, нежной ручки, которую моя собеседница вовсе не спешила высвободить из моих пальцев. Но время пролетело ужасно быстро, и в самый неподходящий момент прямо над моим ухом грянул гонг – рядом стоял и выжидающе глядел собачьими глазами буфетчик. Пора одеваться к обеду. На этот раз, когда я поравнялся с капитанской каютой, распахнулась дверь и Себастьяно выскочил средиземноморским чертиком из коробки. – Я тебя видел с ней! – прошипел он. – Не надо ревновать, она не в твоем вкусе. – Тут не до шуток! Это не добропорядочная арабская женщина! Она вуали не носит и вообще раздевается почти догола. И сначала по-английски двух слов связать не могла, а теперь instantaneamente [16] заговорила отлично, да еще с североамериканским акцентом. – Разве можно осуждать девушку за хороший слух? – Una meretrice [17], вот кто она! Prostituta из ЦРУ. Шпионка! – Он здорово волновался, аж руками размахивал. Я протиснулся мимо. – Кэп, не давай слишком много воли воображению. Все хорошо в меру. Но так ли уж он не прав? Я поразмыслил над его словами, пока брился над раковиной умывальника со струйкой ржавой теплой воды. Конечно, насчет ЦРУ чепуха полная. Но по-английски Таму и впрямь говорит сейчас куда лучше, чем вчера. Умная девочка, на лету схватывает. Да, дело только в этом. Капитан просто чокнутый. Я аккуратно завязал галстук, чтобы свежее пятнышко от красного соуса спряталось под узлом, и прихватил обещанные Таму журналы. После обеда мы пересели на обшарпанные кожаные кресла в дальнем углу кают-компании, и Таму углубилась в чтение. Священник оставил наше общество без привычного кивка – видно, не оценил подарок в виде Корана, – а я нашел в журнале неразгаданный кроссворд – надо же чем-то заняться, если компаньонка не выказывает желания продолжать беседу. Она снова была одета во все черное, и это охлаждало мой пыл. – Феромон… Фермент… – бормотал я, выводя и стирая буквы. – Ты о чем? – спросила Таму. – Самая богатая железом молекула в живых организмах, восемь букв, начинается с «фер». – Ферритин, сложный белок, ответственный за накопление железа, которое используется для синтеза гемоглобина и других веществ. Слово подошло. А Таму шпарила как по словарю! Да это, похоже, и было взято из словаря. Как в тот раз с декортикацией. Вот чем, стало быть, объясняется успешное освоение английского – она учит все наизусть. Девочка, конечно, умная, по ней сразу видно, но чтобы настолько! Украдкой я кинул на нее взгляд: она увлеченно листала давно оставшийся без обложки «Ридерз дайджест», впитывала страницу за страницей. А ну-ка, проверим мою догадку. – Грубочувственное половое влечение, шесть букв. – Похоть. – Да, укладывается… Клятва, приносимая вассалом сюзерену в эпоху феодализма, пять букв, начинается на «о». – Оммаж. Во дает! И это ни на миг не отрываясь от чтения «Великих исторических личностей, сотрудничавших с ФБР»! Я даже вспотел от волнения. Ни разу в жизни не слышал слова «оммаж», но оно подошло идеально. Что это, превосходная от природы память, возможно даже фотографическая, натренированная запоминать абсолютно все прочитанное? Может, и впрямь Таму шпионка? Да ну, ерунда. Не будем уподобляться параноику Себастьяно. Память – совсем не то же самое, что ум. Я нацарапал на поле страницы несколько чисел. – А вот интересная задачка, хе-хе. Девяносто два охотника пошли стрелять уток, и каждый подбил четыреста тридцать штук. Сколько всего уток было убито? Время ограничено… – Тридцать девять тысяч пятьсот шестьдесят, – ответила она, переворачивая страницу. – Немаленькая была стая. Что-то здесь не так. Малообразованные арабские девчонки с задворков цивилизации на такие фокусы не способны. Таму в два счета вычислила в уме то, для чего мне понадобилась бумага и ручка. И у нее, похоже, словарный запас получше, чем у меня – бывшего студента одного из лучших университетов. Я вовсе не был уверен, что это мне нравится. Тут краем глаза я уловил движение – к себе в каюту входил стюард. И у меня возникла идея. – Надо со стюардом потолковать, – пробормотал я и отошел. – Есть отличный шотландский виски, и всего за два доллара, – угрюмо проговорил он, роясь в штабелях коробок. Человека, больного язвой, окружало целое море бухла. Будешь тут угрюмым. – Синьор стюард, дело не в качестве, дело в бюджете. На всю дорогу до Нью-Йорка у меня несколько баксов. Поэтому процент алкоголя важнее вкусовых качеств. Мне, пожалуйста, граппу. Он достал бутылку маслянистой, ядовитой даже на вид жидкости, с сердцевиной кукурузного початка вместо пробки, – я никогда не понимал такого символизма. – Шестьсот лир, или один американский доллар. – Стюард смахнул пыль с посудины. Я полез в карман и сообразил, что оставил бумажник в каюте, когда переодевался. – Деньги попозже занесу. Граппа исчезла в коробке быстрее, чем появилась. – Вы что, мне не верите? Куда я денусь отсюда? Прыгну за борт и поплыву к берегу с бутылкой самого дешевого пойла в зубах? Давно очерствевший от общения с поиздержавшимися туристами вроде меня, он не пожелал внять мольбам. – Ладно, тогда не закрывайтесь, я сейчас вернусь. Таму ушла, но журналы оставила, значит вернется, и это хорошо. Воспользуюсь перерывчиком, чтобы глотнуть крепкого, – от этого прояснится в мозгах, и я буду готов к продолжению беседы. Мимо ее каюты я прошел на цыпочках, чтобы не потревожить пассажирку, и приблизился к своей. Дверь была приотворена. |