Книга Гости съезжались на дачу, страница 35 – Наталья Нестерова

– Милый, – пропищал Галя, – там шалаш, что ли?

– Место называется Тещин Язык, – проигнорировал вопрос Ангел.

– Который до Киева доведет? – спросил Галя.

– Харя, заткни его! История такая. В незапамятные времена в деревне один старший сын делился с отцом. Горячо делился и папашу топором немножко убил. Под суд отдавать не стали, батюшку по-тихому в огороде закопали, а сын отселился на Язык – это в петле, что делает река. Построил дом и все как водится. Потом на старости лет его загрыз страшный грех, и он ударился в религию, в смысле сектантства. Трое баптистов, трясунов или десятников…

– Пятидесятников? – поправил Харя.

– В общем, хлыстов, – продолжил Ангел. – Поставили там еще три избы. Итого нас всего четыре. Кроме меня, старики-аборигены, милая девушка Дуня, ее родители умерли, и четвертый дом недавно купили москвичи. Бизнесмены, но порядочные люди. Приезжают редко. Как это бывает: купят дачу, а на ней-то вкалывать надо, вот и не кажут носа. Дуня тоже редко бывает. Мы с Петровичем только и хозяйствуем.

– У тебя проснулась тяга к земле? – спросил Галя.

– Еще какая! Готовлю базу к пенсии. Тогда уж заведу кабанчиков, курочек, может, и козочку, сад уже обновил, огород распахал.

– Кабанчиков он заведет, – хмыкнул Галя.

– Козочку с курочками, – поддакнул Харя. – Ангел, картошка стоит тридцать пять рублей килограмм, проезд в метро – пятьдесят.

– Харя, ты картошку покупаешь? – удивился Галя.

– И в метро ездишь? – подхватил Ангел.

– Ничто человеческое. Я простой одинокий гражданин. Ангел, продуктов в магазине завались, на хрен тебе в навозе ковыряться?

– Для удовольствия жизни. Внуков будут на лето привозить, а у нас все свое и свеженькое.

– Дедушка, дедушка, – подражая детскому голосу, пропищал Галя, – убей вот ту курочку, бабушка из нее супчик сварит.

– Да, – согласился Харя, – я хочу посмотреть, как Катя откармливает свинку, а потом ее кушает в виде сала и холодца.

– Вы ничего не понимаете, – отмахнулся Ангел. – Еще о пасеке подумываю. Столярничать буду. Может, до речки дорогу расчищу, там пляж сделаем. Персональный. Когда объявили, что пенсионный возраст увеличили, я в телевизор чуть бутылкой не запустил, Катя удержала.

– В президента бутылкой? – помотал головой с притворным осуждением Харя.

– Вы-то сами как живете? – спросил Ангел. – Харя, как здоровье Валерии Валерьяновны?

– Читает, – ответил Харя. – Теперь в электронной книге, там можно выставить аршинные буквы, по три предложения на странице. Литературные вкусы мамы изменились в сторону невзыскательности. Она предпочитает любовное фэнтези. Лексика и стиль проще простого, сюжеты предсказуемы. Словом, сказки они и есть сказки. Драконы, орки, гномы, оборотни, принцы, маги, ведьмаки, королевства, где честные бедные девушки становятся принцессами, а битые жизнью рыцари с мерзким характером, благодаря великой любви, превращаются в ласковых котят.

– Говорит со знанием дела, – отметил Ангел.

– Сам, наверное, проглатывает, прежде чем маме в электронку закачать, – согласился Галя.

– Сколько лет Валерии Валерьяновне? – спросил Ангел.

И его и Гали родители умерли. Валерию Валерьяновну они давно не видели, но важно было, что жива – единственная мама на троих.

– Восемьдесят шесть, – ответил Харя.

– Болеет? – вздохнул Ангел.

– Наверное.

– Что значит «наверное»? – возмутился Галя.

– Вы ведь ее знаете, никогда не жалуется. На обследование в клинику ее на аркане не вытащить. Приходят врачи, она их заболтает, очарует, рецепты забыли бы выписать, если бы не Маша.

– Кто у нас Маша? – заинтересовался Ангел, как и Галя, предположив, что у Хари завелась постоянная женщина.

– Ухаживает за мамой, живет с ней. Очень добрая, чистоплотная, спокойная, отзывчивая – клад, а не женщина.

Харя рассказал, что Маша с Украины, тридцать лет проработала педагогом в интернате для слепоглухих детей. Интернат закрыли. Где теперь эти слепые и глухие детишки? Маша подалась на заработки в Москву, как тысячи ей подобных.

Заговорили о положении на Украине, в других бывших советских республиках, перешли к международной обстановке. Ничто не внушало оптимизма: ни ситуация в ближайшем зарубежье, ни отношения с Америкой и Евросоюзом.

– Иногда мне кажется, – мрачно пророчествовал Галя, – что дело идет к войне.

– Встряска нужна, – согласился Харя, – мирового масштаба. Желательно не война, потому что в ней победителей не будет. А что-нибудь вроде…

– Нашествия инопланетян? – предположил Галя. – Или пандемия чумы?

– Пандемия реальнее, – сказал Харя.

– Чтоб у вас языки отвалились! – ругнулся Ангел и тут же стал планировать: – Может, поле картохи посадить? Или бункер выкопать, продуктами запастись? У меня ж семья: с детьми, невестками и внуками одиннадцать голов. Астрологи говорят, что в следующем, 2020 году мир ждут катаклизмы.

– С каких пор ты стал верить астрологам? – насмешливо спросил Галя.

Харя не дал Ангелу ответить:

– Данный землевладелец, а называя вещи своими именами, кулак, скоро шаманов с бубнами будет приглашать, чтобы помидоры колосились.

– Смейтесь, смейтесь! – Ангел ничуть не обиделся. – Катя говорит, что астрология – это древнейшая из наук и первейшая из профессий.

– Первая все-таки другая, – не согласился Харя.

– Какая же? – просил Ангел.

– Проституция.

Машина въехала на участок. Разгрузились, потом Ангел показывал владения и рассказывал, где и что собирается построить, перестроить, посадить, прорыть, усовершенствовать. Пока из новостроек имелись уличный туалет и беседка – основательные, крепкие, без архитектурных излишеств и дизайнерских ухищрений.

– Как у Собакевича, – сказал Харя и пояснил, чтобы Ангел не обиделся: – Это герой поэмы Гоголя «Мертвые души».

– Друг мой, – отечески похлопал его по плечу Ангел, – поэт – это Пушкин, а Гоголь – это проза. Вернемся к прозе жизни, потому как мы души живые, а не мертвые. Первым делом накроем на стол, тяпнем по рюмочке под сальцо и маринованные огурчики. Катя так маринует, так маринует! Но! Я ей не дал мясо мариновать. Сами, сами, своими ручками. Закусим, возьмемся за мясо для шашлычков.

Они накрывали на стол в беседке. Стол был таких размеров, что Галя спросил, не на свадьбу ли строился? Ангел в очередной раз напомнил, что «у него ж семья». Он бегал в дом за посудой и банками с консервами, вскрывал пластиковые контейнеры с салатами, приготовленными Катей, принимался резать сало и передавал эту работу Гале, мчался в дом за компотом и вручал Харе консервный нож с требованием вскрыть все банки. Все они не съели бы и за неделю.