Книга Люфт. Талая вода, страница 46 – Хелен Тодд

Нож, которым он нарезал хлеб, выпал из рук. Роберт выругался. В ответ Молли нахмурилась.

– Мы на кухне, понимаешь? Хлеб, как и еда, не любит негатива. Нельзя так.

Молли выключила плиту и поставила кастрюлю с супом на железную подставку рядом.

– Прости.

– Положи нож в мойку. И иди отдыхать, я доделаю сама. Ты какой-то совсем расклеенный. Ревность выбила из колеи?

Она принялась мыть посуду. Светлые волосы выбились из косы и обрамляли ее лицо аккуратными кудрями.

– Не язви, просто закроем тему.

– Ты всегда увиливаешь от разговора. Слабо быть откровенным? Мы, черт возьми, здесь надолго, если ты, конечно, не хочешь разрушить ту стабильность, которая появилась в пекарне, и уйти. – Она зло повесила полотенце. – Хотя, если так хочется, дверь позади тебя. Не ты первый сдался, не ты последний. Хранители, по обыкновению, здесь долго не задерживаются.

Молли сказала это безжалостно и непривычно жестко, но, к ее удивлению, Роберт не стал спорить и никуда не ушел. Он задумчиво кивнул, налил воду в чайник и поставил его на плиту.

– С корицей и лимоном?

– Я хочу с мятой. – Мол окинула его задумчивым взглядом, удобно устроилась на стуле возле остывающей печи.

Роберт кивнул и достал две большие кружки. В одну добавил немного молотой корицы, щепотку сушеной мяты, столовую ложку липового меда с разнотравьем и немного чайной заварки. Во вторую насыпал чай и добавил лимонные дольки, те, что при выварке варенья добавляли для вкуса.

– У тебя ведь аллергия? Прошлый раз ты отказывался.

– Тебе забрать дольки хотелось больше.

– Ладно… Но нехорошо ведь лгать, – растерялась Молли.

– Ничего страшного. Тебе приятно, а мне не жалко.

Спустя несколько минут на столе стояли две чашки с напитком. Ароматный пар густыми клубами поднимался вверх, наполняя кухню запахом корицы и лимона.

– Раз не жалко, налей немного вина, так горло пройдет быстрее.

– Ради пары столовых ложек не буду – выдохнется, пока будет ждать следующего раза. А напиваться тебе явно не стоит.

– Может, так легче будет?

– Легче? Молли, скажи, чем?

– Перестану думать…

Она вздохнула. Ее тревожили разные мысли. Сначала не выходил из головы военный, после Роберт и его отношения с Ани… Они только тревожили ее, и Мол не знала почему. Хотя нет, знала, ведь боялась, что пекарня потеряет Хранителя и Сердце, и тогда она вновь будет скитаться по реальностям без остановок, а так хотелось тепла и стабильности. Пусть и в этой хмурой, но постоянной действительности.

– Что тебя так беспокоит?

Он прислонился к столешнице, отпил немного горячего напитка. Расслабленный, немного сонный, с растрепанными волосами.

– Ты, – Молли вздохнула, но поспешила продолжить, – и ваши отношения с Аннетт.

– Отношения? – Он удивленно поднял бровь.

– Не смотри так. Я вижу, как ты нервничаешь, как Ани замирает и расстраивается, если вы не находите общий язык. Ее переживания… слезы. Вы слишком открыты: один боится сделать что-то неправильно и старается сохранить дружбу ради доверия и относительной близости, вторая не решается говорить о том, что ей этого мало.

Роберт вздохнул:

– Ну вот, приехали. С каких пор веселая и юная Молли говорит так серьезно? Не ты ли…

– Помолчи, – она оборвала его на полуслове. – Мои отношения – это мои ошибки. Вот только это не значит, что в чужих я не разбираюсь. Столько всего видела, столько пережила. И вся наивность, которая тебе кажется юностью и неопытностью, – просто желание быть собой, а не думать о том, что я пережила. Возраст, он не в годах. Хотя я здесь очень давно. Страшно говорить, сколько. И ушла бы, ушла, чтобы прожить одну жизнь до конца… просто не с кем.

– Не вижу в этом ничего страшного. Лучше долго не решаться и выбирать, чем все время ошибаться и испытывать боль из-за ложных надежд.

– В моем случае – да. В вашем – это глупость. Понимаешь, ты уже перешел черту. В тот момент, когда позволил себе проявлять больше заботы, чем принято.

– Нет, Мол, забота – это нормально. Как по отношению к тебе, так и к Ани.

Роберт грустно улыбнулся, отпил горячий чай, хотел выругаться вновь, ведь обжег язык, но сдержался.

– Тем более с тенями. То, что она должна пережить сама. Свыкнуться, что нет хорошего и плохого, что все – просто обстоятельства, где в кромешном мраке возможность поесть – это счастье. И порой куда большее, чем безграничный хлеб, который не лезет в горло.

Она налила себе холодной воды в кружку, сделала пару глотков, чтобы смочить горло.

– Вот Ани… Тильда. Она из-за нее так переживает и расстраивается. Почему? Из-за того, что с такой матерью девочка станет безвольной работницей в прачечной? У нее будет работа, кров, еда. Хочется, чтобы по волшебству все исправилось, и да, пекарня дала ей это. Тильда будет в пансионе, без влияния Женевьевы, но отменяет ли это то, что она должна учиться жить сама в этом мире? Делать осознанный выбор и не позволять чужим калечить ее? Ведь мужчину, там, в видении Аннетт, можно было бросить, а не готовить ему еду и чего-то ждать.

– Не все могут. Не у всех есть опыт.

– Его нет первое время. Но спустя год, два, три… Несколько похожих ситуаций, пара недель слез по ночам, а после что-то должно меняться.

– Не у всех есть силы бороться. Молли, если все было бы так просто, никто не страдал бы. И не стоит отрицать, что у тебя есть поддержка. У Ани я, а у той девушки никого. Ее единственный шанс увидеть, что бывает иначе, – покинуть стены родного дома.

– Мы о разном. Да, нужен стимул и повод. Но одно дело мечтать о пироге, другое желать его и учиться готовить. Даже без рецептов и книг.

– Мол, я уверен, что без опыта, рецептов, книг и подсказок все реально. Со временем. И, конечно, для тех, у кого достаточно силы воли, продуктов и понимания, что ошибки – это исправимо, а завтра будет лучше. Всем нужна помощь.

Молли вздохнула, продолжила пить. Ее злило, что Роберт прав, еще больше, пожалуй, раздражало, как легко он принял ее позицию и упреки… и ничего на это не ответил. Будто разговор в пустоту.

– Мне пора. Ты ведь все пакеты перевязала?

Роберт явно хотел завершить этот разговор. Мол задела его за живое, и болезненные воспоминания сеткой сжимали его изнутри. Хотелось все бросить, перестать делать. Так будет лучше. Но Роберт уже не мог: те поцелуи уже говорили не о дружбе. И, будь у него шанс вернуться назад… сделал бы все точно так же, ведь Ани ему небезразлична.

– Все. Иди уже, не маячь перед глазами.

– Молли, мы ведь поняли друг друга или?..

– Поняли, но ты меня не совсем. Надеюсь, когда-то до тебя дойдет, что нужно пытаться и не бояться ошибок, а не ждать, пока кто-то, – тут она сделала многозначительную паузу, открыто смотря на Роберта, – получит внимание первым.