Книга Туз Черепов, страница 81 – Крис Вудинг

— Ты ужасно выглядишь, — сказала она с лживой заботой. — Ты вообще спишь?

— У меня была пара тяжелых дней, — сдержанно ответил он.

— Мы можем пройтись? — Она предложила ему руку и он взял ее. Прикосновение принесло слабое воспоминание о сексе. Раньше она была неопытной, всегда готовой и наполненной энтузиазмом. Было трудно совместить визжащую молодую женщину, которую он помнил, с этой элегантной леди, которая шла рядом с ним.

— Мне кажется, что ты приехал не для того, чтобы извиняться, — сказала она.

— Да, — ответил он. — Но, насколько я понимаю, я должен. Я никогда не умел выбираться из ситуаций, вроде той.

— Тебе стоило бы действовать получше, — сказала она. — Но не переживай. Что было, то прошло. На самом деле я должна поблагодарить тебя.

— Давай не заходить так далеко.

— Ну, если бы ты не убежал от меня, если бы ты не угрожал убить меня и не разбил бы мне сердце, я бы никогда не повстречала Харбли.

— Тогда я рад, что поработал на твое благо, — сказал он. Она попыталась извлечь из него обиду или сожаление, стремясь увидеть, сожалеет ли он о потере. Но в нем не было ничего, и он не хотел подыгрывать ей.

— Было приятно опять увидеть тебя, — сказала она. Но за ее улыбкой стоял легкий намек на разочарование, и она имела в виду не это.

— Тебя тоже, — сказал он, и тоже имел в виду совсем другое.

Они вышли из-под прямых лучей солнца и пошли вниз по усеянной солнечными пятнами аллее. Над головой шумели деревья, и они прошли мимо вырезанной из камня вазы, из которой струилась чистая вода.

— Итак, чем я обязана столь приятному визиту? — помогла ему Амалиция.

Фрей спросил себя, как выразить это словами. Вся идея была немного рискованной, но Фрей, бывало, шел и на бо́льший риск.

— Ты помнишь, что случилось, когда твой отец узнал про нас? — спросил он.

Она засмеялась:

— Как я могу забыть? Он послал меня в эту ужасную обитель. — Ее голос стал слегка жестче. — И ты оставил меня там, пропав на два года.

— Мне потребовалось много времени, чтобы напасть на твой след, — автоматически соврал Фрей.

Она погладила его руку:

— Дариан, я подозреваю, что это не совсем правда, но мы решили оставить это в прошлом, верно?

Фрею не слишком понравился ее тон. Судя по нему, наивная любящая девушка, которую он знал, исчезла навсегда. Это усложняло задачу.

— Я вел себя с тобой, как дерьмо, — сказал он, рассудив, что немного раскаяния не помешает.

— Избавь меня, — сказала она. — Я заслужила это, поверив тебе. Но давай не будет обсуждать прошлое. Сейчас мы совсем другие люди. По меньшей мере, я.

Однако Фрей не собирался ничего обсуждать.

— Ты ненавидела ту обитель, верно? — продолжал он. — Ты ненавидела своего отца, который запихнул тебя туда. На самом деле, если бы я не спас тебя, сейчас на твоем лбу был бы вытатуирован Шифр, и, вместо этих садов, ты бы проповедовала в каком-нибудь грязном уголке глухой деревни.

— Если ты хочешь тонко намекнуть, что я тебе чем-то обязана, могу ли я напомнить тебе, что ты спас меня, убив моего отца? — сказала она, заледенев. — И даже если я и была обязана тебе чем-то, твое поведение после его смерти покрыло все долги.

Фрей почувствовал, что зашел слишком далеко и сдал назад.

— Извини, — сказал он. — Просто высказал мнение: ты не дружишь с пробужденцами.

— Напротив, — сказала она. — Несколько поколений моей семьи были твердыми сторонниками пробужденцев. Мой отец лишился жизни, служа им. Я сама была готова войти в орден, но его смерть сделала меня главой семьи. И Харбли очень набожен. Нет никого более лояльного им, чем я.

Но в ее глазах стояла кривая усмешка, и они оба знали, что это неправда. Амалиция была женщиной неудержимых страстей. В ней бесконтрольно бушевали любовь и ненависть. Она поддерживала прочные связи с пробужденцами — по политическим причинам, — но в сердце она терпеть их не могла, и ее набожность была обыкновенным притворством.

— Давай предположим, гипотетически, что есть способ поставить пробужденцам фингал под глаз за то, через что тебе пришлось пройти, — сказал он. — Ты бы заинтересовалась?

— Дариан! — воскликнула она. — Почему я должна питать ненависть к пробужденцам?

— Ну, быть может, за то, что они превратили твоего отца в высокомерного ублюдка? — предположил он. — Ты сама знаешь, что именно эта пробужденческая чушь сделала из него тирана. Она разрушила твою юность. И если бы не она, Галлиан жил бы до сих пор. Он работал на них, помнишь?

— Наверно ты считаешь меня очень мстительной особой, — сказала она с озорным блеском в глазах. — Но продолжай. Мы же говорим гипотетически.

— Мне нужно поймать императора.

Фрей сделал еще несколько шагов по зеленой аллее, прежде чем осознал, что она остановилась. Он оглянулся. Она глядела на него, широко открыв глаза.

— Поймать? — спросила она, с изумленным смехом. — Ты хочешь поймать императора? Могу ли я спросить, зачем?

— Мне кажется, тебе лучше не знать подробностей, — сказал он. — Подумай.

— Да, поняла, — сказала она. — И чем я могу помочь тебе в этой, откровенно говоря, безумной затее?

— Мне надо, чтобы ты кое-что продала пробужденцам.

Она скрестила руки:

— Я жду объяснений.

— Помнишь Крейка?

— О, да, — ядовито сказала она. — Твой сообщник по преступлениям.

Ага, старая обида. Отлично, он ее достал.

— Отец Крейка не захотел встать на колени перед пробуженцами, и они послали императора, чтобы ввести его сына в кому. Они предполагали, что он там и останется, если Роджибальд их не поддержит.

Он замолчал, давая ей время подумать. Как и большинство аристократов, она считала знать священным орденом, на который не распространяются методы, применимые к беднякам. И ее шокировало, когда с одним из них поступили таким образом.

— А ты мне не врешь? — спросила она.

— Ты читала в газетах о случаях загадочной чумы, а?

— Возможно, — осторожно сказала она.

— А теперь подумай. Эта чума поражает только аристократов. Смешно, а?

— Только аристократов, которые противостоят пробужденцам, — заметила она. — И это не я.

Слабая защита, и он видел, что она это понимает.

Он пожал плечами:

— Скользкая дорожка. Как ты думаешь, сколько времени знать будет оставаться в безопасности при правлении пробужденцев, если они уже похищают первенцев? Сколько времени осталось до того момента, когда они придут сюда и потребуют все твои деньги, все твои особняки и вообще все, что у тебя есть?