Книга Попаданка в академии драконов 3, страница 82 – Любовь Свадьбина

В общем, взаперти скучать не придётся.

* * *

Санаду заявляется с самого утра, критическим взглядом окидывает библиотеку.

— Арендар все книги свои сюда перетащил? — Он хмыкает. — Дракон он и в кантоне дракон.

— Спасибо, что пришли, — я поднимаюсь с дивана, на котором только что пролистывала «Трактат об оружии, призванном из других миров служить воинам Эёрана».

— Как же иначе? — разводит руками Санаду. — Не мог же я рисковать кабинетом, вдруг следом за тобой вломилась бы толпа зомби и всё там разрушила? Нет, я слишком люблю своё рабочее место. — Он вытаскивает из кармана песочные часики со скелетами. — Готова?

— Да.

* * *

Первое растворение заполоняет меня памятью непривычных, ещё неизведанных предметов: они почти не знают страстей, переполняющих кабинет Санаду, в них больше томности, кругом воспоминания о том, как на диванах сидели и лежали драконы, погружаясь в мир науки и фантазий. А вот полки живее, они рады пошептаться о том, сколько книг им приходилось на себе держать, какие они разные, и что были драконы, которые — фи-фи! — совсем с собой книг не привозили. Это шебуршание оглушает, я вырываюсь из состояния рассредоточения по библиотеке.

— Не бойся вещей. Они, — Санаду потирает кончиками пальцев подлокотник кресла, — только хранилища воспоминаний, от них вполне защитит твоё спокойствие, и лишь твой страх настоящий враг.

Со второго раза преодолеть тридцатиминутный барьер растворения в окружающем пространстве получается неожиданно легко. Не прерывая меня, Санаду отставляет песочные часики на подлокотник, сцепляет пальцы и внимательно смотрит на моё неподвижное тело. Он — концентрат внимательности.

— А теперь, Валерия, выслушай инструкцию. Внутри тела ты должна оставаться такой же растворённой. А всё то, что снаружи, втягивай в себя, но не в само тело — равномерно уплотняй на поверхности кожи. Медленно, мы не торопимся. Прочувствуй всё, каждый нюанс ощущения, это пригодится в дальнейшем.

Я пытаюсь сделать то, что он просит, но почти сразу возвращаюсь в тело и расстроено смотрю на Санаду.

— Не переживай, — отмахивается он. — Теперь ты можешь держать состояние тридцать минут, это значит, ты обладаешь достаточным ментальным резервом для манипуляций. Именно столько надо для полноценной тренировки уплотнения ментальной силы на поверхности тела. Просто поверь: ты можешь. А я пока буду ставить маяки для будущего щита. Продолжаем.

Санаду возится со мной до обеда. Мне результат кажется удручающим: уплотнить рассредоточенное сознание (именно уплотнить, а не как обычно вернуться в тело) удаётся лишь на половину максимального объёма рассредоточения, причём не уверена, что внутри я осталась столь же растворённой, как просил Санаду.

— Не переживай, — отмахивается Санаду (от менталиста свои расстройства не скроешь).

— Я устала от недоговорок, от того, что меня постоянно держат в стороне. Хочу наконец защитить разум.

Санаду вздёргивает бровь.

— На свадьбу выдадут амулет, чтобы никто в твою головушку не пробрался, а потом тебе будет не до этого. Да и дракон некоторое время никого подпускать не будет, так что торопиться бессмысленно… Хотя, кто знает, как всё обернётся.

— Вы можете сегодня ещё раз со мной позаниматься? Пожалуйста.

По-прежнему держа бровь приподнятой, Санаду закидывает ногу за ногу, загибает и разгибает пальцы, будто подсчитывает что-то. От нетерпения я сдвигаюсь на краешек кресла.

— Я могу выделить час, — роняет Санаду. — Вечером, в шесть. Если Арендара здесь не будет.

— Думаю, даже если он будет здесь, занятиям это не помешает.

Санаду покачивает указательным пальцем:

— Плохо ты знаешь драконов, Валерия. Арендар, конечно, душка, и выдержка у него отменная, но его терпение не беспредельно, у него сейчас все инстинкты требуют утащить тебя в пещеру, а ты мало того, что не в пещере, ещё и с посторонним мужчиной общаться собираешься у него под носом. Имей совесть, женщина!

— Но ведь поставить на меня щит так важно, он должен понять…

Несколько мгновений у Санаду дёргаются уголки губ. Он наклоняет голову и как засмеётся.

— Что? — Судорожно пытаюсь понять, что не так в моих словах, но не выходит.

— Валерия, — Санаду снова сгибается пополам.

— Что смешного?

Сквозь дверь просачивается Пушинка. Посмотрев на Санаду, укоризненно качает головой и снова исчезает.

— Дракона своего приласкай, разумная ты наша. — Санаду поднимается. — Ладно, мне пора.

— Да что не так-то?

У двери Санаду оборачивается:

— Ответственное отношение к делу, конечно, похвально, но… Валерия, вы оба очень юны. В этом возрасте нельзя думать только о войне и пользе. Иначе можно забыть, ради чего сражаешься.

И прежде, чем я успеваю ответить, Санаду выходит.

Но я же не думаю только о войне и пользе!.. Кажется.

* * *

Весь обед слова Санаду не выходят из головы, и я больше ковыряю салат с мясными брусками, чем действительно ем.

— Что-нибудь случилось? — Вилка и нож Арендара застывают над тарелкой. — Почему у тебя плохое настроение?

— Я… недостаточно ласковая?

В глазах Арендара вспыхивает пламя. Он отпивает вина и, задумчиво глядя на меня, покачивает бокал с вплавленными в стекло завитками узоров.

— Что? — не выдерживаю я.

— Не знаю, — Арендар робко улыбается. — Это мои первые отношения, я понятия не имею, сколько ласки достаточно, сколько нет. Иди ко мне. — Он поворачивается на стуле. В растерянности я поднимаюсь и обхожу стол. Арендар усаживает меня себе на колени. — Это, конечно, жуткое нарушение этикета, но мне нравится.

На мой взгляд это тоже нарушение, но приятное. И еда из тарелки Арендара вкуснее. И так теплее… Жаль, у Арендара мало свободного времени.

* * *

После обеда я некоторое время стою у окна и разглядываю проекцию дворца, огромного сада, беседок в виде резных шариков на ножках. Вид волшебный, но мне кажется, Арендар заказал эту панораму, чтобы я привыкала к будущему дому.

Скоро буду жить во дворце… Невероятно.

А пока отправляюсь писать работу о призывном оружии.

Дух этого оружия подчиняется только призвавшему магу, с его смертью получает свободу от материальной формы, и та разрушается. Но некоторые владельцы делали копии своих волшебных предметов, и дожившие до нас образцы украшают коллекции богатых семейств.

Создали призывное оружие маги печально известного человеческого королевства Лис-Тар. Тогда оружие называли не призывным, а живым, потому что его создатели тщательно берегли секрет изготовления этих вещей, равнявших их в силе с самыми могущественными существами Эёрана. Первый живой меч принадлежал королевскому придворному магу, тот вскоре свергнул правителя и стал королём. Секрет изготовления оружия он поведал лишь на смертном одре семерым самым верным ученикам.