Книга Попаданка в семье драконов, страница 7 – Любовь Свадьбина

Кашлянув, Геринх пробегается пальцам по металлическим замкам на папке. Вспышки магии расщёлкивают их. Он раскрывает обтянутые кожей корочки и зачитывает:

– Лорд Эрин Пирст сорока семи лет отроду…

А мне казалось, он моложе – не больше тридцати.

Кашлянув, Геринх поднимает взгляд на Арена и просит:

– А можно я по-простому и быстро, а то тут в канцелярских формулировках зачитывать долго и скучно.

– Можно, – разрешаем мы с Ареном одновременно и так же одновременно слабо улыбаемся этой появившейся синхронности.

– В общем, этот Эрин Пирст – садист и форменная сволочь. Менталисты проверили воспоминания заложников: многих он похищал или угрожал их семьям. Ломал слабые и средние щиты, чтобы выпытать тайны. Изменял жертвам воспоминания. И ради своего удовольствия просто пытал ментально. – Геринх обращает ко мне жёлтые глаза. – Его ждали высшие степени вины, не переживай.

Думаю, лорд Эрин ещё явится ко мне в кошмарах, но… с этой информацией принять его смерть немного легче, хотя высшие степени вины должен был назначать судебный артефакт, а не я.

– Здесь, – Геринх взвешивает в руках папку и снова запирает на изящные замочки с магией, – краткий отчёт. Полные отчёты есть в копиях дела у капитана Зинарра и в архиве ИСБ… – Он вручает папку Арену. – Могу я идти?

– Да, конечно, – Арен остаётся с папкой в руке.

Поклонившись, Геринх улыбается мне:

– Поздравляю с превращением. Это огромная радость для империи. И огромная надежда на победу над Культом для всех нас.

Приятность разливается щекоткой в груди, и душа наполняется ощущением света.

– Мы постараемся спасти Эёран, – обещаю я, наслаждаясь охватившим меня одушевлением: вы с Ареном нужны этому миру, мы даём надежду.

Поклонившись и мне, Геринх выскальзывает из зеркальной гостиной.

– Проныра, – ворчит Арен. – Он нравится тебе?

– Он парень милый, но я предпочитаю драконов. Если быть точной – одного конкретного драконищу. – Наклоняющегося ко мне Арена останавливаю прикосновением пальца к его губам. – Но сейчас позволь мне поговорить с Никой: она слишком долго ждала известий о Валарионе.

Поцеловав палец, Арен обхватывает меня за талию и склоняется к уху.

– Ну ладно, ладно, иди, радуй подругу. А я схожу к Элору. – Он замирает, охваченный любопытством, сомнением и раздражением. – Кто она?

Ответ чуть не выскальзывает из моих мыслей, но я вовремя сдерживаюсь, поглаживаю Арена по золотой вышивке на груди:

– Арен, тебе проще будет поддерживать Элоранарра, если ты не будешь ему лгать.

Вздохнув, Арен скользит по моей обнажённой спине в драконьем вырезе платья.

– Ты права, Лера, в этом ты права.

Я отодвигаюсь от его, и тысячи миниатюрных отражений делают то же самое. Голова от этого ирреалистичного зрелища идёт кругом.

– Жуткое место, – передёргиваю плечами. – Кто придумал этот ужасный дизайн?

– Не знаю, – Арен тянет меня к выходу. – Не помню, чтобы заходил сюда раньше, но здесь столько комнат, что обо всех знают, наверное, только отец и Видар, дворец ведь их гнёзда, а наша территория пока только башня.

Мурашки по коже от этого мелкозеркального мира, я с радостью выхожу вместе с Ареном в коридор. Пушинка опять где-то потерялась, но теперь я знаю, где живёт Ника, поэтому быстро целую Арена в щёку:

– Я провожу её к Валариону и позову тебя. Постарайся убедить Элоранарра подумать о своём поведении, прежде чем искать избранную.

– Лера-Лера, – Арен поглаживает меня по голове. – Нравится тебе драконов перевоспитывать и своего, и чужих.

– Ну так… – возмущённо начинаю я, – это для блага самих драконов. И не драконов, а драконищ, драконище – это особенно страшное существо, плохо социализированное и требующее… э…

– Перевоспитания? – смеётся Арен.

– О, я так никогда не уйду, – махнув на него, поспешно направляюсь обратно к лестнице, с которой пришлось уйти из-за Геринха. Оборачиваюсь: – И спроси у Халэнна, позаботился ли он о Тордосах, а то со всеми этими событиями вдруг из головы вылетело.

– Халэнн всегда всё помнит, вряд ли обнаружение избранной Элора сильно на него повлияло.

Ага, не повлияло, как же.

– Ну, мало ли, – пожимаю плечами. – Вдруг его Элоранарр какими-нибудь заданиями нагрузил, лучше проверить.

Посылаю Арену воздушный поцелуй и наконец отправляюсь к Нике.

На этот раз, идя одна и в тишине, замечаю, что все караульные украдкой за мной наблюдают, рассматривают, как… чудо. Но я чудо и есть. И к этому сложно привыкнуть. Я же в дракона могу превращаться, это просто фантастика!

В этой части коридора никого нет, я прокручиваюсь вокруг своей оси и непроизвольно выпускаю крылья, они с шелестом раскрываются за спиной, меня слегка ведёт в сторону. Так, надо успокоиться, а то ещё от переизбытка эмоций одраконюсь, и дворцу придёт конец. Ну, части дворца точно.

Да и денее, наверное, нужно вести себя соответственно статусу. Поэтому в коридор перед самой комнатой Ники я вхожу чинно. Караульные медведеоборотни косят в мою сторону огромными радужками глаз.

Чем ближе к двери, тем отчётливее на меня накатывают волны радости и тревоги – чужие, не принадлежащие Арену.

Ника?

На мой стук дверь открывается почти мгновенно. Радость на подёрнутом дымкой вампирской магии лице Ники сменяется разочарованием. Она кажется блеклой тенью на фоне затемнённой гостиной.

– А, это ты… – Ника отступает в сторону, пропуская меня внутрь. – Поздравляю с превращением. Не думала, что мне…

– Ника, Валарион очнулся! – я хватаю её за руку и тяну за собой. – Пойдём, ты должна…

Она упирается неожиданно сильно, вцепляется пальцами в дверь.

– Знаю, мне слуга передал и… Я. Не. Могу, – тон у Ники похоронный.

– Но почему? – я настолько удивлена, что не сразу продолжаю. – Это из-за твоей помощи мисс Глории с растаможкой?

– Ты не понимаешь, – шепчет Ника. – У него там семья.

– И?

– Эльфы, – напоминает Ника многозначительно.

Ах, да, старинный конфликт вампиров и эльфов. Эльфийский наместник Беарион даже вздрогнул, когда я напомнила, что его дочь спасли благодаря Нике. И теперь Ника сидит здесь, в темноте, одна, хотя больше всего на свете хочет оказаться с Валарионом.

– Идём, – крепче ухватив её за руку, тяну за собой.

С хрустом отрывается створка, за которую держалась Ника.

– Ой… – на её щеках проступает бледный румянец. Хотя краснеть надо мне: я же дверь вместе с Никой отодрала. Ника вручает створку гвардейцу. – Подержите, пожалуйста.