Онлайн книга «Шипы и розы»
|
– Как же я скучал... – Вы обещали вернуться быстро... – Я не смог. – Вы выяснили то, ради чего уезжали? – Нет, иначе бы давно вернулся к вам. Разговор не клеился: вокруг было слишком людно, и Малеста то и дело отводила взгляд, а Тим сбивался и путал слова. – Вы выглядите неважно, – заметила мачеха. Ответ заставил её сердце заволноваться. – Мне плохо. Я почти не сплю. Меня ничто не может увлечь, и мне ничто не интересно. Я закрываю глаза, но вижу только вас. И я не могу это ничем объяснить. – Ваш отец был вне себя от ярости, когда узнал, что вы уехали. – Знаю и ничего не желаю о нём слышать. – Он привёз вам саквояж? Тим сглотнул. – Да. – В нём была моя подвязка. – Я забыл вернуть её вам. – В таком случае воспользуйтесь ей. Для чего-то же вы её у меня отняли. – Это был глупый спор четырёх безмозглых болванов. – И вы, я полагаю, выиграли. – По-моему, из всех четверых я как раз проиграл. У Генри взаимная любовь с Кэтрин, у Джеффа – с арфисткой-итальянкой. У Фила просто чистая совесть и большие возможности впереди. – А у вас? – А у меня всё шиворот-навыворот, всё сломано и испорчено. Вы никогда не простите меня, я знаю, но, может, хотя бы попытаетесь взглянуть на меня с другой стороны? – А есть ли она? Та другая сторона? – Несомненно. – Я её не видела. – Что же вам мешает присмотреться? Дайте руку! Но Малеста спрятала обе за спину. – Нет. Я вас боюсь. – А я хочу сбежать с вами отсюда и немедленно. – Я – замужняя дама, Тимоти, а вы уже не первый раз пытаетесь играть с моей честью. Если в вас есть та самая другая сторона, остановитесь. Может, тогда вы ещё сможете подняться в моих глазах. – Как вы не понимаете? Вы нужны мне! – Я напомню вам ещё раз, что я замужем. – Мне всё равно. – За вашим отцом, если вы забыли. – Вас с ним давно ничего не связывает. У вас двоих нет друг к другу никаких чувств, даже уважения. – А между мной и вами этого уважения, конечно же, полно. – Я поступал подло, я это знаю. Но за то, что я сделал, я готов сейчас рвать волосы у себя на голове. – Это лишнее. Потом понадобится парик, а парики в наше время дорого стоят. Особенно качественные, ведь те, которые завозит в Девон мистер Хиггинс, вас точно не устроят. – Малеста, – Тим стиснул зубы, – вы сущий дьявол. Истязаете меня и бьёте по щекам. – Даже так? – усмехнулась мачеха. – Мне надо было надеть сегодня шляпку с маками. В ней вы меня называли ангелом. – Вы играете со мной и скоро доведёте до сердечного приступа. – Не беспокойтесь. В зале полно дам, и хотя бы у одной из них да найдётся нашатырь в сумочке. Вас быстро поставят на ноги. А теперь, если вы закончили, возвращайтесь обратно к друзьям. Я только что видела сэра ректора, поднимающегося по соседней лестнице. Начинается ужин. – Без вас не уйду. – Что ж, идёмте. Только следуйте на расстоянии пяти шагов. Не хочу плодить слухи. – Вы красивы, и слухи вокруг вас будут всегда. – Но их количество можно уменьшить, если вы перестанете путаться под ногами. – Вы говорите так, потому что видите во мне ветреного мальчишку. Думаете, я – чёрствый сухарь и не способен на сильные чувства? Думаете, непостоянен и равнодушен до всего? – Именно. Однажды вы изволили сказать, что вы – сын своего отца, а это значит, что любить вы никого никогда не будете, а будете только использовать в своих целях и до того момента, пока вам это выгодно. Зачем вам привязываться к кому-либо, когда вокруг такое разнообразие? Я всё верно повторила? Нигде не переврала? Тим растерялся. Он помнил, что нечто подобное говорил, вот только... вот только что-то не билось. Неужели, он был настолько самоуверен, что мог ляпнуть весь этот бред мачехе? А ведь ляпал точно, но мачехе ли? Память плохо поддавалась пыткам, а на лестнице показался распорядитель ужина и попросил опаздывающих гостей занять свои места. Ужин начинался, и сэр ректор уже собирался произнести приветственную речь. Малеста шла быстро. Тим мог бы догнать, но не стал даже пытаться. В голове неугомонным волчком крутились её последние слова. Он точно говорил их? Да. Говорил. Но когда? И кому? Джефф и Фил уже сидели за столом. Через толпу к ним продирался Генри. Обменявшись со всеми дружескими рукопожатиями, Сандерс плюхнулся на стул рядом с Тимом и задышал тому в ухо. – Где ты шатался? В выходные я облазил весь Девон и его окрестности. Тим вперился стеклянным взглядом в друга. Они с мачехой сговорились? Оба несут какую-то белиберду. – Девон? Я уже неделю торчу в Лондоне. Никуда не выхожу из своей квартиры. – Да? Хм. – Генри не выдержал и подцепил вилкой кусок ветчины с блюда. Его действие мгновенно получило бы сотню осуждений, сиди он за одним из центральных столов. Но сюда, на задворки, никто не смотрел, и Сандерс ловко пользовался положением. К тому же он был влюблён и невероятно голоден. – А твой отец сказал, ты развлекаешься в Девоне... – Когда он успел навешать тебе лапшу на уши? – В субботу. В пятницу днём он был у мистера Пикли. Затем уехал. В субботу вечером я приехал в Девонсайд, увиделся с ним и спросил о тебе. Он ответил, что у тебя прескверное настроение, что, возможно, ты уехал к аптекарю, а, возможно, просто решил проветрить мозги. Когда вернёшься – не известно, и вообще, шёл бы ты, Генри, своей дорогой и желательно подальше от нашего дома. Тим напрягся. – Так и сказал? Узнаю его стиль. – Ну, не слово в слово, – ответил Сандерс, усиленно жуя, – но смысл я до тебя донёс. – Он прекрасно знал, что я в Лондоне. Он же был у меня в пятницу. – Хм, тогда я вообще ничего не понимаю. – Говори тише. Ты здесь не один. Сэр ректор, между прочим, тоже говорит. – Да ну его. Каждый год одно и то же. Ты лучше подвинься ко мне ближе, потому что сейчас узнаешь такое... – Только до сердечного приступа не доведи. – Как знать, как знать... Ну, слушай. В ту самую пятницу, когда твой отец приезжал к Пикли, я прикидывайся лавровым кустом... Тим снова посмотрел на друга, теперь уже как на больного на голову. Сандерс перехватил удивлённый взгляд и пояснил: |