Книга Ты – мое желание, страница 23 – Марина Кистяева

Девушка даже не успела проморгаться – дверь в её спальню открыли.

Лавина эмоций едва не сокрушила Олесю. Всё же хорошо, что она держалась за подоконник. Вот тебе и двадцать первый век. Эмансипация женщин и прочее. К ней подобное явно не относилось. Олеся сама себе напоминала испуганного зайчонка, что попал в чужой лес. По всему телу, от кончиков пальцев на ногах до кожи на голове, прошлось предвкушение.

Свет от уличных фонарей и от неполной луны осветил фигуру Марка.

Теперь она знала её куда лучше. И не перепутает ни с чьей-либо.

Мужчина вошёл в комнату, не спеша прикрыв за собой дверь. А дальше, плотно захлопнув до конца.

Более того – он повернул замок, словно намекая на то, что в гостинице они никогда не запирались. Это её оплошность, Олеся признавала.

И всё же…

Он пришёл.

К ней.

Она не знала, что говорить. Как вести себя дальше.

В голове туман.

Сладкий…

Он становился гуще, ярче, вкуснее по мере того, как Марк приближался.

Он подходил, надвигался, и у Олеси тяжелел низ живота. Марк даже к ней не прикоснулся, не приблизился достаточно близко, чтобы окунуть её в свою энергетику, а её тело откликнулось. Она чувствовала, как увлажняется, как её влага пропитывает шелковые шортики, и интуитивно сжала бедра.

Марк остановился в опасной близости от неё.

Навис…

Ей нравилось, что он высокий. Создалось некое противоречие в восприятии высоких мужчин. Из-за Никиты у неё выработалась защитная реакция на мужчин, что значительно превышали её в росте. Олесе обычно сразу же хотелось встать на цыпочки, надеть туфли на высоких каблуках, как-то уравнять разницу.

Здесь же…

Всё… иначе.

Сила и энергетика, исходящие от Марка, не давили. Олеся слегка приподняла подбородок, хотя сомневалась, что он увидит её жест. Она тянулась к нему.

Марк молчал. Стоял и смотрел. Возможно, прислушивался.

К стуку её сердца. К дыханию. У Олеси снова пронеслась в голове мысль, что надо что-то сказать. Она весь вечер собиралась и настырно молчала.

Наконец, Марк сделал ещё один шаг.

Последний.

Теперь расстояние между их телами минимизировалось. Вдохни Олеся поглубже, и её ничем не защищенная грудь коснется грудной клетки Марка. Соски давно напряглись, превратившись в два жаждущих ласки камушка. Они ныли, требовали. Чувствовалось покалывание. Даже качественный шелк раздражал, вызывая потребность избавиться от него.

Обнажиться.

Марк слегка подался вперед, поднял руку и сжал шею Олеси со спины.

– Тебе вот так нравится, да? В темноте? – не сказал, прорычал он.

Олеся облизнула пересохшие губы и выдохнула:

– Не знаю.

– Что же так неуверенно, красивая девочка Олеся?

Он передразнил Марту.

Значит, по-прежнему злится.

Его злость не пугала. Хотя нет, пугала. Но не до колик в животе, не до судорог. Не до желания оттолкнуть и бежать на другой конец дома, а то и дальше.

Она… притягивала.

Как бушующее море, наступающее на песок и уносящее с собой то, что беспечные отдыхающие позабыли по неосторожности.

На этот раз Олесе не показалось – Марк ласкал её пальцем. Продолжал удерживать за шею, лишая возможности ускользнуть, а сам трогал, притирался. Олеся, отпустив себя, свои эмоции, переживания, потянулась к нему. Подняла руку и положила на мужскую грудь. Туда, где билось сердце.

Учащенно.

Значит, он неспокоен.

Значит… тоже волнуется?

Ей бы хотелось.

Она распластала пальцы и двинулась выше – тоже к шее. К тому месту, где бился его пульс.

Марк предупреждающе рыкнул, и Олеся сразу же замерла.

– Не нравится?

Она даже толком не знала, о чем спрашивала. У неё родилась потребность трогать его. Хотя бы вот так, через одежду.

– Мне много что не нравится, – не меняя тона, бросил мужчина.

– То, что я тут, в доме Марты – тоже, да?

Вопрос сорвался с языка самопроизвольно. Он весь вечер терзал её. Мысли уехать не было, Марта пригласила, и она не могла её подвести. Неправильно это будет.

Марк ничего не ответил, сжал шею чуть сильнее, заставив Олесю охнуть.

И хватка мгновенно ослабла.

Марк притянул её к себе. Сейчас поцелует? У Олеси внутренности стянуло в тугой узел, внизу живота разрастался настоящий пожар. От нетерпения она едва сдерживалась, чтобы не переступить с ноги на ногу. То, что она находилась рядом с Марком, уже было сладко.

– Кто?

Дыхание обожгло щеку Олеси. Губы Марка находились близко… очень близко… Она видела их. Видела лицо мужчины, эти высокие скулы, широкий лоб, квадратный тяжеловатый подбородок.

Только глаза оставались в тени, как она ни всматривалась.

– Что «кто»? – шепотом уточнила Олеся, добираясь, наконец, до голой кожи ключиц.

– Скажешь, что случайно ударилась ночью о дверной косяк?

От вопроса неприятные мурашки побежали по коже.

Олеся шумно сглотнула.

– Конечно.

– Так, значит, – ему не понравился её ответ.

А что она могла сказать?

Что пасынок её избил? Несколько раз приложил по лицу, а потом ещё и ударил головой о стену? Хорошо, что хотя бы не изнасиловал.

Мог ведь… В те минуты она думала, что так и будет. Если бы не начала отбиваться.

– Марк, – протянула она, не в силах больше стоять и ждать. Её потряхивало от нетерпения. От его близости. В ушах шумело, и мир сузился до одного-единственного человека.

– Что, Олеся? – снова рыкнул он. – Что?

Ответа ему не требовалось.

Не стесняясь в выражениях, грязно выругавшись, Марк разжал руку и немного отстранился назад, увеличивая расстояние между их телами. Вся сущность Леси воспротивилась такому повороту событий, потянулась за ним, не желая признавать поражение.

Как оказалось, этого и не требовалось.

Марк действовал быстро. Без лишней щепетильности. Не щадя Олесю.

Рывок – и девушка повернута к нему спиной.

Сразу же мужская рука следом опускается ей на поясницу, заставляя прогнуться.

Олеся лишь успела охнуть и ухватиться руками за подоконник, облокачиваясь на него локтями. Её ягодицы самым бесстыдным образом уперлись в пах Марка.

Возбужден.

Эта мысль стрельнула в голове, опоясала поясницу.