Онлайн книга «Все совпаденья не случайны»
|
– Вижу, вовремя вернулся, – кивнул полковник Плановой Лямзину, когда тот вошел. Отодвинул от себя стопку бумаг, принесенных секретарем на подпись, и ткнул пальцем в сторону стула. – Садись, рассказывай. Чем порадуешь? – В деле явно появился новый след. Кажется, я вышел на маньяка. Мне нужно дополнительно допросить сотрудников фирмы Никиты Лаврова. И еще – необходима информация о людях, обладающих выдающимися гипнотическими способностями. – Ну нужно, так нужно, – на удивление легко согласился Плановой. – И не затягивай после с докладом, хочу быть в курсе всех событий. – Дело взяли на особый контроль? – крякнул Лямзин. Плановой побарабанил пальцами по столу. – Не я. Убитая Каранзина, как тебе известно, была близка к некоторым кругам, и стараниями ее друзей-журналистов дело получило широкую огласку. А вслед за тем стало известно и об остальных убийствах нашего умельца-оригамиста. Узнаю, кто информацию слил, – собственноручно придушу. – Что, все так серьезно? – Серьезней не бывает. Ты в инет загляни, там только ленивый об этом деле не написал. Ладно, иди, работай. Желаю удачи. – К черту, – буркнул Лямзин. Надо же, только реальный след нащупал, и – на тебе. Огласка сейчас совершенно не нужна, она может спугнуть преступника, и тот затаится. Или пустится в бега. А значит, дело пойдет на полку. И будет оттуда извлечено, только когда снова погибнет человек. С этими невеселыми мыслями Лямзин отправился к себе в кабинет, и там его ждала еще одна неприятная новость. Едва он сел за стол, как в дверях появился Уфимцев. – Тут такая штука… – начал мямлить он. – Давай, говори поскорее, работы много, – поторопил его Лямзин. – Да подожди ты, – незлобиво отмахнулся Уфимцев, – а то с мысли собьешь. В общем, известие пришло: подопечный-то твой, который девчонке куртку порвал… ну, который был задержан по подозрению в сексуальных домогательствах… короче, он покончил с собой. Лямзин, который как раз деловито кромсал лист бумаги пополам, так и замер, не дорезав до конца. – Что?! – Ну, да. Нестабильная психика у парня оказалась. Так на него вызов в милицию подействовал, что ли. Да еще с любимой девушкой перед тем поссорился… в общем, сел в горячую ванну и перерезал вены. – О, боже мой! – простонал Лямзин. – Да никто его ни в чем не подозревал! Максимум, что было бы – административка за хулиганство. Нет, я решительно ничего не понимаю в этой жизни! – Короче, вот заключение эксперта о смерти. Пойду работать. – Иди, – вяло откликнулся Лямзин и, как только за Уфимцевым закрылась дверь, уставился в окно. На душе заскребли кошки. Видимо, как метко выразился кто-то из остроумцев, зарывали нагаженное. Теперь Лямзину казалось, что он был слишком строг с подозреваемым. А был бы чуть помягче, трагедии бы не случилось. И ведь мелькнула тогда мысль, что нужно приглушить тон, слишком эмоционально подавленным выглядит парень. Но мысль мелькнула – и скрылась. А он тут же забыл о своих намерениях. И вот теперь – пожалуйста, человека не стало. Дверь вдруг открылась без стука, и на пороге возникла старуха в теплых вязаных носках, черных ботинках, похожих на мужские, и в аляповатом дождевике, надетом поверх пальто. Не говоря ни слова, старуха проследовала к стулу, села на него, держа прямо спину, и оперлась вытянутой рукой на клюку. «Мать-королева в гневе, ни дать ни взять», – подумал Лямзин, разглядывая посетительницу. – Вы кто? – спросил мрачно. – Кудимова, – сквозь сжатые зубы, едва шевеля губами, ответила бабка. – Ага, соседка Каранзиной. Где ж вы пропадали все это время? Разыскиваем который день. – В больнице я была. Разве невестка не сказала? Все бы ей только грязь на меня лить, никогда слова доброго не скажет. Ждет, когда помру, чтоб квартиру к рукам прибрать. А вот фигу ей, я еще поживу! А вы вызовите невестку, вызовите, пусть вам ответит, почему не сказала, что в больницу меня загнала… – Скажите, не замечали ли вы чего-нибудь странного в поведении Каранзиной последнее время? – Проститутка, – припечатала бабка и сжала губы в узкую полосу. – Это вы про кого? – опешил от неожиданности Лямзин. – Катька Каранзина. Проститутка. Все время к ней мужики разные ходили. И мужа себе моложе на пятнадцать лет нашла. Педофилка. – То есть вы хотите сказать, что за время, прошедшее с момента возвращения Каранзиной из-за границы, ее посетили несколько мужчин? Могли бы вы их описать? – Да что я, смотрю на них, что ли? Мужик и мужик. В штанах. А разглядывать всякого у меня времени нет. – Но вы же разобрали, что к ней разные мужчины приходили, значит, внешность видели. В таком случае можете описать и мужчину, который приходил к Каранзиной перед ее смертью. – Все они у нее на одно лицо. Смазливые да богатые. Один приличный человек был, и того она удержать не смогла. Дурная кровь. – Вы мужа имеете в виду? – догадался Лямзин. – Алкоголика?! Еще не хватало пьянчугу-бездельника приличным человеком называть. Художник – это разве ж профессия? Мужчина должен деньги зарабатывать, добытчиком быть. – Ну, допустим, некоторые художники очень неплохо зарабатывают и считаются состоятельными людьми. – Глупости это все. Баловство. Работать надо как следует, вот тогда чушь всякая не будет в голову лезть. – Давайте вернемся к нашему приличному незнакомцу. Вы знаете его? – Нет. – Как же вы тогда могли понять, что он приличный? – Молодой человек, когда вам будет столько лет, сколько мне, – повысила голос старуха, – вы тоже с первого взгляда будете определять, где нормальный человек, а где бездельник. Я с ним раз только в подъезде столкнулась, а он сразу запомнил, как меня зовут. И в следующий раз вежливо мне говорит: «Здравствуйте, Маргарита Павловна». Я же говорю – приличный человек. Высокий такой, худощавый, с военной выправкой. – Бабка сладострастно закатила глаза. – И машина у него большая, красивая. Видно, что сам заработал, не чета нашим оболтусам дворовым. – Какого цвета машина? – Черная. – Номеров, случайно, не помните? – Очки с собой не ношу номера-то разглядывать. – Может быть, все-таки припомните что-то еще? – Антон ее приходил, чего-то хотел. – Когда? – Недавно. Не помню я точно. – Может быть, вчера? – начал терять терпение Лямзин. – Может быть, и вчера. – Так он же четыре дня назад умер, как же он мог появиться в вашем подъезде вчера живой? |