Книга Чайная роза, страница 104 – Дженнифер Доннелли

— Я думал, что в ресторане позволил себе лишнее. Решил, что вам не хочется…

— Поцелуйте меня, Уилл. Мне очень хочется, — прошептала она. Фионе действительно очень хотелось ощутить прикосновения его губ и рук. Хотелось, чтобы эти прикосновения стерли все поцелуи, прикосновения и обещания, которые давал ей Джо Бристоу. Хотелось наполнить ими свои чувства и память так, чтобы для Джо Бристоу в ее душе просто не осталось места.

Уилл обнял ее, прижал к себе и крепко поцеловал. И тут уже удивляться пришлось ей. Перед ней был мужчина, а не мальчик. Она чувствовала жар сильных рук, лежавших на ее спине, и тепло груди, к которой прикасались ее ладони. Он поцеловал ее в щеку, за ухом, в шею, взял в ладони ее груди и начал целовать их часть, не прикрытую тканью. Это было так приятно, что Фиона закрыла глаза и вздохнула. «Все будет хорошо, — подумала она. — Я забуду Джо. Обязательно забуду». Тут Уилл неожиданно поцеловал ее в лоб. Изумленная, Фиона открыла глаза. Макклейн отошел от нее на несколько шагов.

— Мисс Финнеган, либо я отвезу вас домой сейчас, либо никогда. И тогда ваш дядя будет гоняться за мной с двустволкой.

Фиона хихикнула, а потом покраснела, поняв, что он имеет в виду. Она поправила прическу, а потом дерзко протянула ему свой локоть. Уилл покачал головой.

— Что случилось? — спросила она.

— Одну минутку, — неловко сказал он, приводя в порядок брюки.

Фиона посмотрела на его ширинку. Даже в темноте было видно, что ткань оттопырилась. Она захихикала еще сильнее.

— Фиона, прекратите смеяться! — притворяясь возмущенным, сказал он. — Это довольно унизительное положение для солидного сорокапятилетнего мужчины. — Он осмотрел себя и присвистнул от восхищения. — Боже! В последний раз у меня так стоял только в школе!

— Уилл!

— Что «Уилл»? Это ты виновата!

Фиона громко расхохоталась и снова поцеловала Макклейна несмотря на его протесты. Уилл сказал, что, если она не остановится, они вернутся домой только утром. Девушка была счастлива и полна надежд. Она не сомневалась, что влюблена в Уилла.

Правда, плохо представляла себе, что такое влюбленность. Джо она любила, причем чуть ли не с рождения. А чувство, которое испытывала сейчас, не могло быть ничем, кроме влюбленности.

Пока они под руку возвращались к карете, Фиона твердила себе, что предсказание Розы Бристоу сбылось: у нее появился новый мужчина. Добрый, умный, веселый и чудесный. Мужчина, который разбивает для нее сады, хотя она не богатая и не имеет влиятельного отца. Мужчина, который поможет ей забыть Джо. Джо еще прятался в дальнем уголке ее сознания, как призрак в темном лесу, но Фиона не сомневалась, что скоро забудет его полностью и окончательно. Он уйдет из ее жизни, разума и памяти. Уйдет совсем. Навсегда.

Фиона посмотрела на листок бумаги в руке, а потом на номер кирпичного дома, перед которым она стояла. Все верно: Нассау-стрит, двадцать один. «Херст, Брэди и Гиффорд. Биржевые маклеры». Во время обеда в «Дельмонико» Уилл настоял, чтобы она сходила к его маклерам и прослушала лекцию о рынке ценных бумаг.

— Вы знаете, чем богатый человек отличается от бедного? — спросил он.

— Да. У богатого все деньги, — ответила она.

— Нет, моя дорогая, — возразил он. — Богатый человек понимает, что деньги приносят деньги. Возьмите часть своей выручки, вложите ее с умом и не успеете опомниться, как у вас будет на что открыть свою чайную.

Через три недели после этого разговора у Фионы появились деньги, которые можно было во что-то вложить. Предсказание Уилла сбылось. Газеты сообщили о ее импровизированной аудиенции у принца Уэльского. Питер Хилтон написал, что будущий английский король, который мог пить чай в лучших салонах города, предпочел товар хорошенькой маленькой чаеторговки из Челси. И то же самое сделал известный ходок Уильям Макклейн.

Уилла разозлило, что его имя склоняют в колонке светских сплетен, да еще так беспардонно, но у Фионы не было времени обижаться; ее осаждали посетители. Модная молодежь, восхищаясь собственной смелостью, приезжала в личных каретах посмотреть на вестсайдские трущобы. Светские дамы отправляли в Челси своих экономок и горничных. А рестораны, отели и склады присылали заказы. Фиона ударилась в панику и побежала в типографию заказывать новую партию коробок, а потом к Стюарту, чтобы договориться о поставках. Пришлось нанять двух кассирш на полный рабочий день, чтобы выбивать чеки, и еще одну девушку для упаковки коробок «ТейсТи». Часто к ним присоединялась и сама Фиона, качавшая головой при мысли о том, что она проделала такой путь только для того, чтобы снова развешивать чай.

Сегодня днем Уилл должен был сопровождать ее, но застрял на деловой встрече. Макклейн послал к Фионе своего кучера с запиской, объяснявшей причину его отсутствия, и велел ехать без него. Ехать Фиона не хотела; день предстоял трудный. Но когда вчера вечером Уилл заскочил на минутку пожелать ей спокойной ночи и увидел, что Фиона прячет в кувшин кредитки, которые не поместились в ящике тумбочки, его шок было невозможно описать словами.

— К моему маклеру. Завтра же. Без всяких возражений, — приказал он.

Она поднялась по лестнице, открыла дверь и вошла в помещение, напоминавшее ад в час пик. В передней части комнаты находился большой деревянный письменный стол. Его владелец стоял на стуле, повернувшись к Фионе спиной, и кричал. Деревянный барьер отделял приемную от клерков. За столами сидели мужчины без сюртуков, с защитными козырьками на лбах, вытирали с лиц пот, макали перья в чернильницы и что-то лихорадочно строчили. Маклеры бегали взад и вперед и кричали на клерков. Их крики, к которым добавлялся шум телеграфных аппаратов и тикеров ^[52], создавали настоящую какофонию. Она слышала выражения, более уместные в порту, чем в конторе.

Один из клерков, сытый по горло, кричал:

— Я же только что написал этому болвану, чтобы он покупал по десять!

— А теперь он хочет продать, пока курс не упал до пяти! Скорее!

— Барнс! — крикнул человек из задней части комнаты. — Хобсон на проводе. Требует твою голову за то, что ты посоветовал ему купить акции Салливанов. Говорит, что ты его разорил.

— Да? Откуда я знал, что так случится? Пошли его к чертовой матери!

Фиона подошла к деревянному барьеру и подумала, что он очень похож на ограду, а сидящие за ним мужчины — на диких быков, храпящих, фыркающих, набрасывающихся друг на друга и помещенных туда для безопасности людей. Она обратилась к человеку, стоявшему на стуле:

— Извините, сэр…

Но человек не обратил на нее внимания. Он слушал запыхавшегося парнишку, окруженного толпой людей.

— Я только что с биржи, — говорил парнишка. — Там творится черт знает что! Люди кричат и ругаются. Я сам видел три драки…