Книга Мистер Джиттерс, страница 47 – Кэт Эллис

Картер и Кора останавливаются в прихожей за маминой спиной.

– В смысле, почему ты не смогла ее найти? – спрашивает Картер, выглядывая из-за ее плеча. – Куда бы она делась, если получила травму?

– Откуда я знаю! – огрызаюсь я. – Она была где-то рядом, а в следующую секунду просто исчезла.

Рейнджер Крейн подозрительно щурится:

– Как ты думаешь, Лола, она не могла тебя разыграть?

– Что? Нет! Вы бы видели ее: она была очень напугана. Думаю… Думаю, ее кто-то преследовал.

Я хочу, чтобы она догадалась сама и мне не пришлось произносить это имя. Рейнджер Крейн переглядывается с детьми. Наконец она кивает, как будто они беззвучно о чем-то договорились.

– Пойду посмотрю, – говорит она. – Возможно, там… еще одна яма.

– Я с тобой, – подключается Картер, и они торопливо проходят мимо меня.

Я наблюдаю за ними с порога и испуганно подскакиваю, когда Кора кладет мне руку на плечо.

– Господи, да ты вся дрожишь! – говорит она. – Надеюсь, ты не собираешься хлопнуться в обморок?

Кажется, уровень адреналина в крови наконец немного спадает. Я чувствую себя опустошенной и бесполезной.

Она не упала в яму. Этот звук, который я слышала… это он.

Я должна была помочь ей.

– Я знаю, что тебе нужно, – говорит Кора, щелкнув пальцами. – Жди здесь.

Кора стоит на краю карьера рядом с домом и смачно плюет вниз. Я прислоняюсь к дереву и чувствую, как спина намокает от росы. На Харроу-Лейк опускаются сумерки. Мы выпили уже почти целую бутылку домашней браги, которую Кора называет «красным глазом». Кора немного пошатывается, но до сих пор умудряется стоять на ногах.

– Они не найдут Мэри, это уже ясно, – глухо бормочет она.

Холодное, тяжелое чувство в груди подсказывает мне, что она права. Я рассказываю Коре, что Мэри говорила в лесу, но опускаю подробности о Лорелее и не упоминаю ни о том, что сказали бабушка и Грант, ни о Мэри Энн, ни о Мистере Джиттерсе. Я не готова сейчас слушать пространные теории Коры о моей матери.

– Ты хорошо ее знаешь? – спрашиваю я.

Кора пожимает плечами:

– В таком малюсеньком городишке все друг друга знают. Если ты имеешь в виду, нравится ли она мне…

Я не прерываю ее.

– Ответ «нет». Мэри всегда много выпендривалась. Но это не значит, что я бы хотела, чтобы с ней случилось что-то плохое.

– Я думаю, все же случилось, – мрачно замечаю я. – Как и с другими Пташками.

Кора хмурится и делает еще глоток «красного глаза».

– Я решила, что не собираюсь застревать здесь, как все остальные. У меня есть план. Я стану специальным корреспондентом, таким, знаешь, которых отправляют освещать большие события. Всякие там убийства, коронации, войны. Хочу поездить по миру и посмотреть на все это дерьмо. Просто… если я останусь здесь, меня или похитят, как других девушек, или я проведу ближайшие десять лет, планомерно превращаясь в мою маму.

Кора теряет равновесие и падает рядом со мной:

– А ты?

– Я?

– Ага. Ты хочешь стать кинорежиссером, как отец?

Кем-кем? Ха! Представляю реакцию Нолана, если бы я решила увековечить свое имя в его мире. Думаю, он вряд ли обрадовался бы. Но чего он ожидает от меня, если не этого? Что мне остается?

Я создам свой собственный мир. Десятки миров. Сотни.

Эта идея пришла мне в голову только что. Она совсем сырая и неоформленная, но она уже искрится и сверкает. Я беру из рук Коры «красный глаз» и делаю глоток, чтобы эта искорка загорелась ярче.

– Я хочу стать писательницей.

– Какой писательницей? Какой ты себя видишь? – спрашивает Кора, и я расплываюсь в улыбке.

– С хорошими историями и плохими привычками.

Мы чокаемся и делаем по большому глотку «красного глаза».

– Я возьму псевдоним, чтобы никто не знал, кто я такая. Мое имя будет на обложке книги. Десяти книг. Я поселюсь где-нибудь в маленьком домике и выкрашу его в светло-желтый цвет. Заведу кошку, которая будет фыркать, шипеть и постоянно убегать из дома, но всегда возвращаться.

А лкоголь прожигает клетки мозга насквозь, но зато теперь хотя бы не дрожат руки. Я возвращаю бутылку Коре, и она с улыбкой смотрит на меня.

– Думаю, надо назвать ее Корой, – говорит она. – Кошка по имени Кора.

Я обдумываю это предложение и решительно киваю:

– Хорошо. Так и будет.

– Супер. Мне нравится думать, что однажды где-то за пределами Харроу-Лейка будет жить сердитая шипящая Кора.

Она снова отпивает из бутылки.

– Ты правда ненавидишь это место? – спрашиваю я.

– А ты меня осуждаешь?

В памяти всплывает перекошенное от ужаса лицо Мэри.

– Нет.

Я тянусь за бутылкой в руках Коры. Она смотрит на другой берег озера, где видны огоньки проезжающих по Мейн-стрит автомобилей.

– Я бы вырвала Харроу-Лейк с корнями, если бы могла.

– Ну так попробуй.

– Нет. Возможно, на самом деле я не хочу этого. Может, это сам город отравляет мои мысли.

Она больше не смеется. В ее глазах загорается решимость, и мне почему-то кажется, что у нее все получится.

– Картер говорит, надо сначала окончить школу, а потом уезжать, – продолжает Кора. – Но я не вижу смысла ждать. Если я останусь здесь, то застряну так же, как он. Картер никогда не уедет. Он просто сделает ребенка какой-нибудь девочке и женится – убедит себя, что нашел настоящ ую любовь и все такое. Хотя я-то знаю, что он бы не раздумывая свалил отсюда, если бы перестал вестись на мамины манипуляции. Она только и делает, что вызывает в нем чувство вины. А у этого балбеса мозгов меньше, чем у птицы в его комнате.

Кто-то многозначительно откашливается, и мы с Корой испуганно оборачиваемся.

– Ворон – очень умная птица, не спорю, – говорит Картер.

Он стоит, прислонившись к дереву, всего в нескольких метрах от нас. Не знаю, давно ли он нас слушает: в сумерках его почти не видно. Кора вздыхает:

– Я так понимаю, Мэри не оставила никаких следов?

Картер понуро мотает головой:

– Ничего. Родители Мэри сказали, она должна была вернуться домой несколько часов назад. Они просто сходят с ума.

– Они звонили в полицию? – спрашиваю я.

– Ага, – отзывается Картер. – Толку-то? Ну повесят плакаты, начнут поиски, если она не объявится в течение пары дней. Мы уже это проходили, когда в прошлом году пропала сестра Мэри, Гретхен. Полицейские, скорее всего, скажут, что Мэри тоже сбежала.