Онлайн книга «Дженнифер Морг»
|
– Уф. Лучше я сейчас пойду и выпущу Рамону из клетки. «Уже иду», – телепатирую я ей. – Насколько ей можно доверять? Борис сухо улыбается: – Насколько можно доверять гремучей змее? Я выхожу в коридор, хотя голова у меня по-прежнему раскалывается, а мир слегка плывет по краям. Кажется, я теперь догадываюсь, что это была за вспышка энтропии. Я останавливаюсь у дверей своего номера, но ручка больше не покрыта жидким азотом, а просто холодная. Рамона сидит в кресле напротив стены с дырками. Она мне улыбается, но в глазах нет и следа этой улыбки. «Боб. Выпусти меня отсюда». Вокруг кресла нарисован пентакль, подключенный к компактному синему генератору шума. Он по-прежнему работает – Брейн не подключил его к своему пульту. «Минутку. – Я сажусь на кровать напротив нее, сбрасываю кроссовки и потираю виски. – Если я тебя выпущу, что ты собираешься сделать?» Улыбка становится шире. «Ну, лично… – она косится на дверь, – ничего особенного». На миг у меня перед глазами встает очень неприятная картина, в которой фигурируют острые как бритва ножи и потоки артериальной крови, но потом она ее приглушает (почти с сожалением), и я понимаю, что она думала о ком-то другом, кто находится очень далеко отсюда. «Честно». «Второй вопрос. Кто твоя настоящая цель?» «Ты меня выпустишь, когда мы доиграем в эти двадцать вопросов? Или у тебя что-то другое на уме?» Она кладет ногу на ногу и внимательно следит за мной. «Все парни, с которыми я спала, умирали меньше чем за двадцать четыре часа», – вспоминаю я. «Я не шутила», – добавляет она. «Я так и подумал. Я просто хочу знать, кто твоя настоящая цель». Она фыркает. «Эллис Биллингтон. Тебе что за дело?» «Пока не знаю. Давай проведем еще один, последний эксперимент?» «Какой?» Она привстает, когда я поднимаюсь с кровати, но защитное поле не дает ей двинуться ко мне. «Эй! Ай! Скотина!» У меня слезы наворачиваются на глаза. Я хватаюсь за правую ногу и жду, пока стихнет боль от удара о ножку кровати. Рамона тоже согнулась и держится за ногу. «Ясно», – бурчу я, а потом становлюсь на колени и выключаю генератор. Мне не очень хочется это делать: честно говоря, я себя чувствую намного безопаснее, когда Рамона сидит в пентаграмме, и от одной мысли, что ее придется выпустить, мурашки бегут по коже, но кое-что про это запутывание уже вполне понятно – помимо того, что мы можем говорить так, что нас не подслушают, есть и другие (куда менее приятные) побочные эффекты. «Ты же не мазохист, правда?» – уточняет она, ковыляя в сторону ванной комнаты. «Нет». «Хорошо». Она захлопывает за собой дверь. Через несколько секунд я в ужасе хватаюсь за промежность, потому что меня охватывает легко узнаваемое ощущение, с каким опорожняется полный мочевой пузырь. Секунды уходят на то, чтобы понять – не мой. Пальцы-то у меня сухие. «Вот сука!» Кажется, в эту игру могут играть двое. «Сам виноват, что заставил меня ждать». Я тяжело вздыхаю: «Слушай. Это вообще не моя идея…» «И не моя!» «…поэтому давай заключим перемирие?» Молчание, окрашенное острым нетерпением. «Видишь, рано или поздно даже до тебя все доходит, обезьяныш». «Да что ты заладила: „обезьяныш“ да „обезьяныш“?» – возмущаюсь я. «А что там с нечеловеческой кровососущей демоницей? – ядовито парирует она. – Не лезь ко мне в голову со своим ханжеским религиозным бредом, и я оставлю твой мочевой пузырь в покое. По рукам?» «По рукам. Но никакой я не религиозный ханжа. Я атеист!» «Ага, а конь, на котором ты приехал, – член коллегии кардиналов». Я слышу за дверью шум спускаемой воды и вспоминаю, что мы на самом деле не разговариваем вслух. «В Бога ты, может, и не веруешь, зато веришь в Преисподнюю. И считаешь, что там место таким, как я». «А ты разве не оттуда?..» Дверь открывается. Чары на ней не ослабли: выглядит Рамона так, будто только на минуту отлучилась с модной вечеринки, чтобы припудрить носик. «Об этом поговорим в другой раз, Боб. Ты можешь просто заказать еду, если проголодался, а мне необходимы более сложные приготовления. Увидимся завтра». Она берет с прикроватного столика свою сумочку и уходит. – Мо… – Привет! А где… погоди минутку… Боб? Ты здесь? Я собиралась принять ванну. Как дела? Я сглатываю. – На меня только что упала примерно тонна конского навоза. Ты видела Энглтона на этой неделе? – Нет. Меня опять поселили в отеле «Морской черт», тоска зеленая – ты же знаешь, в Данвиче вечером все вымирает. Так что опять задумал Энглтон? – Я… кхм, ну, я приехал… в Дармштадт… и обнаружил… – Еще раз проверяю телефон, чтобы убедиться, что мы говорим в защищенном режиме. – …что меня ждут новые приказы, а также опека Бориса и двух чокнутых мышат. Чуть не слетел в кювет по дороге сюда и… ну… – Попал в аварию? – Вроде того. В общем, я отсюда полечу в другое место, а не домой. Не смогу вернуться на выходные. – Вот черт. – Ровно это я и подумал. – А куда тебя отправляют? – Сен-Мартен, Карибы. – Что-о? – Дальше хуже. – А я хочу это слышать, любимый? – Скорее всего, нет. Пауза. – Ладно. Я сажусь. – Совместная операция. Они на меня повесили агента Черной комнаты. – Но… Боб! Это же дурдом! Так не бывает! Никто даже не знает, как на самом деле называется Черная комната! «Такой организации не существует» помножить на «Перед прочтением сжечь». Ты что, хочешь сказать… – Я не получил полный инструктаж. Но, похоже, будет все нехорошо, примерно в масштабах Амстердама нехорошо. Невольно ежусь. Наша короткая поездка в Амстердам чуть не закончилась мировой катастрофой. – Думаю, ты знаешь, что Черная комната специализируется на том, чтобы убрать человека из человеко-часов? Големы, удаленное наблюдение и тому подобное, никогда не отправляй живого агента на задание, с которым может справиться зомби? В общем, ко мне приставили агента, который, ну, с экзистенциально ограниченными возможностями. Повесили на меня демона. |