Онлайн книга «Улыбка бога»
|
– Знаешь, мне кажется, их тут никогда и не было. Почту, скорее всего, специально создали для одного письма и отправили его тебе. * * * Александра спешила домой. Из-за того, что половину рабочего дня она провела у Насти, все запланированные дела полетели в тартарары. И как ни лень ей было, пришлось немного задержаться на работе и доделать намеченное. Она покрутила ручки настройки магнитолы. «Без тебя – нет меня, я растворила-а-ась в любви», – взвыло радио женским голосом, и Александра поспешно выключила его. Примитивные эстрадные песни она не любила, а примитивные эмоции, типа «растворения в любви» и тихого умирания вдали от объекта обожания, ее пугали. После бурных чувств, пережитых в юности, Александра предпочитала держать себя в узде. Такое поведение ее маменька в порыве праведного гнева, разумеется, называла «эмоциональной незрелостью». – Ты не должна бежать от чувств, ты обязана научиться управлять ими! – горячилась она обычно. – Не хочу, – возражала Александра, и тогда разговор непременно превращался в ссору. Гораздо разумнее было на первую же реплику промолчать, что Александра и делала последнее время. Правда, иногда у нее на это не хватало терпения. Сейчас, к счастью, маменьки рядом не было, поэтому меланхолично достав диск с записью «Времен года» Антонио Вивальди, она вставила его в проигрыватель и вслед за музыкой унеслась в рай. «Лето». Александра больше всего любила именно эту часть цикла «Времен года». Под эту мелодию приятно размышлять или вовсе ни о чем не думать. Ей нравилось представлять, что за окном не снег, мороз и урбанистический пейзаж, а разогретый жарким полднем луг и журчащая студеная речка с ним рядом. * * * Когда она вернулась домой, Алиса лежала в постели с совершенно несчастным видом. – Что случилось, ты не заболела? – испугалась Александра. – Нет. Просто хочу спать. Дочь зевнула и отвернулась к стене. – Дай-ка я потрогаю твой лоб. – Ну ма-а-ам, – увернулась от ее ладони Алиса, – я совершенно здорова. Александра все-таки протянула руку и, убрав челку, прикоснулась ко лбу дочери. – Да, действительно. Температуры нет. Она органически не выносила, когда болели дети. Боялась их болезней до паники, до холодного пота, до полуобморочного состояния. И сейчас у нее сразу помертвело лицо и закружилась голова. Да, вроде бы особых оснований для переживаний нет, но Александра тем не менее занервничала. Ну не может такого быть, чтобы бойкая двенадцатилетняя девочка, которую и ночью-то в постель палкой не загонишь, вдруг вечером добровольно отправилась спать! Напряжение нарастало, Александра тревожно вглядывалась в лицо дочери и перебирала в уме все возможные причины ее недомогания, когда в комнату заглянул Митя. – Мам, ты не переживай! – сказал он, увидев бледное лицо матери и сразу все поняв. – Алиска вчера в четыре утра легла спать, вот теперь и дрыхнет. Он насмешливо посмотрел на сестру, а она показала ему язык. – А ты-то сам откуда знаешь? – взвилась как ужаленная девочка. – Не спал, что ли, всю ночь за мной шпионил? – Не говори ерунды, Алиска. Я когда воды попить вставал, тогда и видел. – Врешь! – Да подумай сама, если бы я тоже не спал, разве бегал бы так бодро, как сейчас? – Вот иди и дальше бегай, чего ко мне пристал, – огрызнулась девочка, опять укладываясь на кровать и отворачиваясь к стене. – Алиса, – Александра укоризненно покачала головой, – ты же обещала мне не читать по ночам. Девочка села и, обхватив руками колени, состроила самую разнесчастную мину. – Но мне не спалось, мам, – сказала она плаксиво. – Ты же сама знаешь, как тяжело, когда бессонница. Александра улыбнулась и ласково ее потрепала по белокурой пушистой голове. – Ладно, отдыхай. Но чтоб впредь не засиживалась за книгой до утра! Алиса торопливо затрясла головой и так «честно» вытаращила глаза, что сомнений не оставалось: читать все равно будет. И сделать с этой тягой к ночному чтиву ничего не возможно, разве только установить жесточайший контроль. Александра это знала по себе – несмотря на все заперты, она умудрялась читать и при свете ночника, и прожектора, светящего в окно с соседней стройки, и с фонариком под одеялом, и с парафиновой свечой. От последнего способа, правда, пришлось поспешно отказаться, потому что весь пододеяльник оказался в безобразных парафиновых кляксах. Мать, собирая постельное белье, обнаружила их, и Александре изрядно влетело. И это безобразие происходило несмотря на то, что маменька постоянно держала дочь в ежовых рукавицах. Контроль и дисциплина у Зои Павловны всегда были на высоте, она великолепно справлялась с любой проблемой. Вот из самой Александры контролер вышел никудышный. Единственное, что из всего воспитательного процесса она умеет делать хорошо – так это баловать детей. «Видно, придется снова отправить Алису к бабке на перевоспитание», – мрачно подумала Александра. – Мамочка, я честно-честно больше не буду! – завопила Алиса, будто прочитав ее мысли. – Только не отправляй меня к бабушке, ну пожа-а-алуйста! – Я что, думала вслух? – Нет, но я все поняла по твоему лицу. – Алиса захныкала и прижалась щекой к руке матери. – Я буду послу-у-ушной... – Хорошо. Я тебе верю. – Александра нежно коснулась губами упругой щечки дочери и прикрыла ее плечи одеялом. Тревога улеглась, но от пережитого волнения все еще слегка кружилась голова. Думая, что Алиса уже спит, Александра, по-прежнему сидя на краю дочкиной кровати, уперлась локтями в колени и положила лицо в сложенные «лодочкой» руки. Сейчас ее терзали запоздалые сомнения: стоило ли ей влезать в дела отца? Просил же он ее в письме: немного подожди... А она не послушалась и теперь, вполне возможно, невольно навредила ему. – Ма-ам, – испуганно дернула ее за предплечье Алиса, – ты чего? Александра вздрогнула от неожиданности. – Да так, ерунда, – она тут же убрала руки от лица и попыталась улыбнуться. Но Алису фальшивыми улыбками было не пронять. Она проницательно вгляделась в глаза Александры и покровительственным тоном, чем сильно напомнила свою бабушку, приказала: – Ты должна мне рассказать, что случилось. – Почему «должна»? – Потому что тогда тебе станет легче! – Алисочка! – Александра засмеялась и прижала ее к себе. – Ты у меня такая хорошая. Я очень тебя люблю. – Я тоже тебя люблю. – Алиса уткнулась носом в волосы Александры, но тут же оторвалась и снова спросила: – Мама, так что произошло? |