Онлайн книга «Когда мы мечтаем»
|
Раздалось пиликанье, и я открыла только-только появившийся в скайпе чат. Эрин: Готова? Я быстро дожевала и отставила кекс в сторону, проводив его тоскливым взглядом. По крайней мере, будет чем себя порадовать после разговора. Я: Насколько это возможно. Не прошло и секунды, как раздался пронзительный рингтон входящего по скайпу. Я нажала «Принять видеозвонок», и меня поприветствовали тысячи и тысячи пикселей, постепенно сложившихся в мою лучшую подругу. – Элла-а-а-а. Через динамики голос Эрин звучал глухо и прерывисто, но прямо сейчас мне было абсолютно все равно. Я разглядела на заднем фоне белую стену и простенькую заправленную кровать. Наверное, она в квартирке, которую подыскала после того, как из-за новой работы перебралась пару дней назад в Мельбурн. Минималистично, но смотрится уютно. Мне захотелось обнять экран. Будто так у меня получится убедить себя, что на самом деле Эрин здесь со мной, а не на другом конце света. – У тебя новая стрижка! – воскликнула я первым делом, стоило спустя несколько мгновений картинке наконец проясниться. Она пригладила рукой прическу и покачала головой туда-сюда, дабы продемонстрировать все великолепие новой стрижки. – Всё для тебя, дорогуша! Я зажмурилась. Хоть она и пробует постоянно что-то новое с тех пор, как перебралась в Австралию, за все годы, что я ее знаю, она, если что и делала, так разве что кончики своих каштановых волос ровняла – и то раз-два в год. А сейчас она сидит передо мной, и у нее аккуратный боб с прядками всех цветов радуги. По крайней мере темно-синяя блузка на ней выглядела знакомо. На воротнике вышивка с цветами – мой подарок на «прощальной» вечеринке, состоявшейся несколько месяцев назад. – Вернешься в сентябре, «дорогуша», будь готова, что я тебя не узнаю. Картинка пропадала из-за плохой видеосвязи, однако я почти уверена: ее лицо скривилось, будто она надкусила кислое яблоко. – Мне категорически не нравится твое лицо, – сказала я делано ровным тоном. Вместо ответа на подколку она еще раз прошлась рукой по волосам и вздохнула. – У меня есть хорошая новость и… ну, не слишком. В животе у меня образовался маленький комок. Я знаю этот тон ее голоса. – Почему мне кажется, что твои следующие слова мне не понравятся? Она дернула головой, словно собираясь с силами для продолжения разговора. – Возможно, потому, что ты знаешь, я подумываю продлить мое пребывание здесь на пару месяцев?.. Я ослышалась. Уверена, я ослышалась. – Прости, что? Эрин со вздохом откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. – Знала ведь – тебе не понравится. – В смысле… – я запнулась, подбирая слова. В такой ситуации возможен какой-то… правильный ответ? – Ты сказала «пара месяцев», это сколько? – Пять? Может, шесть? – тихо, но серьезно ответила она. Будто уже давно раздумывает над этим, а говорит мне только сейчас. – Шесть месяцев? – я огромными глазами посмотрела на нее. Два маленьких слова, и разделяющее нас расстояние вдруг снова показалось мне огромным. И впереди снова ожидание. Мы не увидимся до следующего марта. Одиннадцать месяцев. Я глубоко вздохнула. Это число скакало у меня в мозгу, как теннисный мяч. Одиннадцать месяцев. – Почему? Я изо всех сил старалась не выдать голосом своих чувств. Я знаю Эрин. У нее должна быть веская причина. Она пожала плечами. Скользнула взглядом куда-то за ноутбук, камера туда не доставала, снова посмотрела на меня. Искренне. Прося понять. – Мне здесь по-настоящему хорошо, Элла. Эта фраза выбила из меня дух. Я сглотнула. Эрин всегда казалась мне воплощением жизнерадостности. Она расцветала в присутствии других людей. Но за год до отъезда что-то изменилось. Она стала тише. Скрытнее. Мы продолжали регулярно встречаться, но скорее благодаря тому, что ответ «нет» мной не принимался. Мы проводили вместе много времени, болтали о том о сем. О страхах и тревогах, мечтах и желаниях. И однажды Эрин, слово за слово, рассказала мне, какой… потерянной она себя ощущает. Что она не знает, куда пойти или кем стать. Что ее пугают люди, которые живут по четкому плану, в то время как она из последних сил борется за то, чтобы просто удержаться на плаву. Даже спустя несколько месяцев я отчетливо помню тот разговор. Он зацепил меня, ведь я точно знала это чувство. И не имела понятия, чем могу помочь. Переезд в Австралию вернул ее глазам блеск… разве можно обижаться, злиться или огорчаться, когда передо мной снова сидит безбашенная и уверенная в себе Эрин? – Не знала, что Австралия тебя настолько покорила… – ответила наконец я. У нее на губах мелькнула слабая улыбка. – Ты не поверишь, какие здесь сердечные и радушные люди. Совсем другой менталитет, не такой, как дома. Солнечно, тепло и… Она умолкла, пряча улыбку. Из любопытства я пододвинулась ближе к экрану. – И? – И, кажется, я встретила кое-кого, кто помогает мне избавляться от ненужных мыслей, – призналась она после недолгого колебания. – Что?! – вырвалось у меня. Эрин вздрогнула и нервно заправила за уши короткие прядки. – Твой вопль слышали от Чикаго до Австралии. – Хочется верить! А теперь рассказывай. Я хочу всё знать. – Да не о чем особо рассказывать, – начала она. Пусть ее видно лишь по пояс, уверена, она нервно мнет руки на коленях. Я в притворном раздражении закатила глаза. – Кого ты пытаешься убедить! – Нас обоих? – робко предположила она. – Не знаю, Элла. Это не то, о чем ты думаешь. – Так вы по вечерам бок о бок скачете верхом в австралийский закат? Эрин бросила на меня убийственный взгляд. – Ты прекрасно знаешь, что я боюсь лошадей. – О, ты и лошади… – А-а-а-а, – закричала она. – Хватит! Не надо. Секунда, вторая, и мы обе разразились хохотом. У меня так болел живот, когда я снова смогла начать дышать, что усидеть на стуле получалось только в скрюченном состоянии. Еще несколько вздохов, я выпрямилась и увидела, что Эрин вытирает слезы от смеха. – Я и забыла, какой язвой ты становишься, если тебя напугать. Я поставила руку на стол и оперлась на нее подбородком. |