Онлайн книга «Выбери меня»
|
– Ну и отлично, если так, – даже улыбнулся Михаил Александрович. – Может, хоть с вами мне повезет на этот раз. С этими историками прямо напасть какая-то, ей-богу! Никак не могу постоянного преподавателя найти! То в декрет уходят, то вообще из профессии бегут… У вас как, с нервами все в порядке? Не убежите? – Не убегу. Буду работать, Михаил Александрович. – Ишь как лихо обещаете-то! Я ведь ваши документы смотрел… В сельской школе до нас работали, правильно? – Ну да. А что, собственно… – А вот то, значит, и собственно, что сельская школа не городская. И дети здесь другие, и подход к ним другой нужен. Так что не обещайте уж так самоуверенно, поглядим еще на вас… А пока идите в отдел кадров, оформляйтесь. Когда можете к занятиям приступить? – С понедельника. – Хорошо… Согласуйте там расписание с завучем… Ну, всего вам доброго, Варвара Дмитриевна! Как говорится, с богом… Проведя несколько первых дней в новой школе, Варя поняла, как трудно ей здесь придется. И дети были другие, более раскрепощенные, даже чересчур, – прав был Михаил Александрович, ой, как прав… И учителя отнеслись к ней весьма снисходительно, будто Варин стаж в сельской школе давал им на это право… Она все время сравнивала новую школу с прежней, с Караваевской. Даже и не школу сравнивала, а свое самочувствие там и здесь. И осознавала, как же ей было хорошо – там, за спиной Инны Борисовны… А с другой стороны – что толку в этом сравнении? Все равно ж работать надо, как бы ни было трудно. Привыкать надо. И к этой раскрепощенной расхлябанности городских деток привыкать… Которая порой граничит с такой наглостью, что оторопь берет… Однажды после урока к ней подошла Ира Андреева из десятого «Б», произнесла немного вальяжно: – Варвара Дмитриевна, вы мне тройку в журнал поставили… Помните? – Помню, конечно. И что? Ты хочешь ее исправить? Хорошо, я вызову тебя к доске на следующем уроке, тема все та же будет… – Нет, не надо меня вызывать. Зачем? Вы мне просто исправьте в журнале тройку на пятерку, и все. – То есть… Как это – исправьте на пятерку? Не поняла… – Да что тут непонятного, Варвара Дмитриевна? Только верхний хвостик в другую сторону направить… Секундное дело! – Ира, ты что… Ты шутишь так, да? – Ни разу не шучу! Я серьезно вам предлагаю – исправьте! Иначе у меня с родителями неприятности начнутся. И у вас тоже, кстати. – А при чем тут я, Ира? Ты не готова была к уроку, ты очень плохо ответила. Если честно, я даже двойку хотела тебе поставить! И вообще, странный какой-то разговор у нас получается, ты не находишь? – Ни разу не странный, Варвара Дмитриевна. Вы, наверное, не поняли, или не в курсе… Дело в том, что я на золотую медаль иду. Много занимаюсь по другим предметам, на историю просто времени не хватает. Да и зачем мне вообще сдалась эта ваша история? Если честно, мне и медаль не особо нужна, просто родители так захотели… И все учителя в курсе, никто мне троек не ставит… А ваша тройка будет торчать, как бельмо в глазу, понимаете? Вот прежняя историчка мне троек не ставила, а вы раз – и влепили! Я догадалась, конечно, что вы пока не в курсе дела, вот и решила с вами поговорить… Теперь понимаете, о чем я, Варвара Дмитриевна? – Нет, Ира, не понимаю. И понимать не хочу. Хорошую оценку ты получишь тогда, когда хорошо ответишь на уроке. И я больше не хочу продолжать этот странный разговор, Ира. Мне он неприятен. Если не сказать хуже. – Вы такая принципиальная, да, Варвара Дмитриевна? Ну-ну… Тогда вам придется с моей мамой поговорить… Видит бог, я этого не хотела… На другой же день Варе пришлось познакомиться и с мамой будущей медалистки. Ею оказалась холеная мощная блондинка с наглыми желтыми глазами, с большим чувственным ртом, накрашенным ярко-красной помадой. Зайдя на перемене в учительскую, она небрежно поздоровалась от порога, обращая свое «здассьть» куда-то в пространство поверх голов, потом спросила у преподавателя физики, тишайшего Евгения Алексеевича: – Где тут ваша новенькая… Эта… Как ее… Историчка? – Варвара Дмитриевна? Вот, пожалуйста… Вот она… – услужливо указал он рукой в сторону Вари. Пока мама Иры Андреевой вальяжно направлялась к ее столу, все преподаватели один за другим покинули учительскую. Наверное, знали уже, в каком тоне пойдет разговор. И не хотели быть его свидетелями. Наверное, им стыдно было. Или неловко. Или страшно. Или за свою внутреннюю экологию боялись по принципу «меньше знаешь – крепче спишь». – Я вас долго не задержу, Варвара Дмитриевна, не беспокойтесь! – пододвинув стул и усевшись напротив стола, уверенно проговорила мамаша. – До звонка на урок еще пять минут, так что успеем. Так вот, Варвара Дмитриевна… Я хочу, чтобы вы четко и определенно себе уяснили: у моей дочери, Иры Андреевой из десятого «Б», не должно быть троек по вашему предмету. Меньше четверки не должно быть, да. А лучше пятерки пусть будут. – Позвольте, но это мне решать, как преподавателю… – попыталась вставить реплику Варя, но мамаша ее вроде как не услышала, продолжала в том же духе: – …Да, четверки нежелательны, если уж на то пошло. Ира идет на золотую медаль, и плохая оценка по вашему никчемному предмету может испортить всю картину. И не надо на меня так смотреть, уважаемая Варвара Дмитриевна, будто я оскорбила вас до глубины души, умоляю, не надо! Просто послушайте меня, и все. Будьте благоразумны, если хотите в этой школе работать. Это хорошая школа, не какая-нибудь затрапезная, понимаете? А при отсутствии благоразумия вам прямая дорога будет именно в затрапезную, где-нибудь на выселках… С тремя видами транспорта и двумя пересадками… Вы ведь этого не хотите, правда? – Вы дадите мне сказать, или у меня нет на это права, по-вашему? – сухо спросила Варя, глядя в желтые наглые глаза собеседницы. – Ну говорите, что ж… – милостиво разрешила мамаша, откинувшись на спинку стула и медленно закинув ногу на ногу. – А не о чем говорить, собственно. Будем считать, что вы просто не отдаете отчета своим словам, уважаемая… Простите, как к вам обратиться? – Да без разницы, – коротко бросила женщина, не отводя от лица Вари желтого взгляда. – Ну, как угодно. Так вот! Ваша дочь будет получать по моему предмету именно ту оценку, которую заслуживает! И мне больше нечего вам ответить! Надеюсь, вы меня поняли? – Да я-то поняла вас, Варвара Дмитриевна, прекрасно поняла… Это вы меня не поняли, уважаемая. Не поняли, что вам вскоре придется другое место искать… Да и то – вряд ли вы его найдете, должна вам честно сказать. Стараться будете, а не найдете. Нигде. Никогда. И не смотрите на меня с таким возмущенным недоумением, а лучше поинтересуйтесь, когда я уйду, кем и где работает Ирин папа… Надо всегда владеть правильной информацией, чтобы позволить себе быть такой… Красиво принципиальной! Всяк бы хотел, да не всякий может себе позволить! Подумайте хорошо, когда я уйду… И сделайте выводы… Ваша предшественница, к примеру, тоже поначалу принципиальной была, а потом ничего, поумнела. Подумайте и вы очень хорошо, Варвара Дмитриевна! |