Онлайн книга «Три жизни жаворонка»
|
Александр Викторович словно услышал ее мысли, проговорил бодро, доставая из кармана ключ: – Ничего, ничего! Это с виду неказист домик, а на самом деле весьма крепенький! Забор я починю, по бурьяну косой пройдусь… Зато в доме печка хорошая! Красавица, а не печка! И колодец во дворе есть, вода там – чистейшая… Никогда ничего вкуснее не пил! Открыли калитку, вошли… Двор неожиданно оказался очень уютным, поросшим кудрявой ромашкой. В углу росла береза, еще гладкая, молоденькая. Под навесом – большая поленница, дрова аккуратно сложены, будто в линеечку. – Как думаете, на зиму хватит? – задумчиво спросил Александр Викторович, кивнув головой в сторону поленницы. – Не знаю… – пожала плечами Настя. – Я никогда не жила в доме с печным отоплением… Я думала, и здесь тоже центральное отопление есть, как везде в поселке! – Нет. Я зимой буду печку топить. Пока не очень умею это делать, но научусь. Интересно же! – Вы думаете, это такая романтика, да? Это же очень трудно… Представьте, что пришли вы с работы вечером, а дом остыл… Пока натопите, сто раз такую романтику проклянете! – Не прокляну. Знаете, я ведь только недавно осознал смысл этого выражения – чем хуже, тем лучше… Только плохие условия заставляют человека двигать жизнь вперед. Там, где нет борьбы за жизнь, и самой жизни нет, то есть перестаешь ее ценить по-настоящему. Перестаешь видеть то, что нужно видеть, просто необходимо… Вот эту поленницу, этот колодец, эту березу… Перестаешь видеть небо, в конце концов! – Да… И песню петь перестаешь… – тихо сказала Настя. Так тихо, что он переспросил, наклонив голову: – Что вы сказали, я не расслышал? – Да это я так, не обращайте внимания. Это я о своем, о грустном… И снова он очень внимательно посмотрел на нее. Так внимательно, что она засмущалась, проговорила быстро: – А вы нам еще хотели печку показать, Александр Викторович! Исключительно замечательную! – А, ну да… Печку, конечно же… Пойдемте в дом, покажу! Ступеньки крыльца сердито скрипнули под их ногами, будто не хотели пускать в дом. И ключ никак не хотел проворачиваться в большом амбарном замке, скрежетал строптиво. Наконец замок поддался, дверь отворилась. Александр Викторович умудрился стукнуться лбом о притолоку, тихо помянув черта. Миновали небольшие сенцы, вошли… И сразу напустился на них, окутал паутиной терпкий травяной дух, и будто голова от него закружилась поначалу, а потом стала легкой, как перышко. И сама обстановка дома показалась уютной – и домотканые дорожки на полу, и старый пузатый буфет в углу, и круглый стол с вязаной скатертью, и оранжевый абажур над столом… – И правда, здесь хорошо… – тихо сказала Настя, дотрагиваясь пальцами до абажура. – Надо же, чудо какое… Я такой только в старом кино видела… – А то! Я ж вам говорил, здесь пространство особенное! А печка! Да вы поглядите, какая красавица! Печка была и в самом деле красавицей, иначе и не назовешь. Манила к себе теплым светом изразцов, переходами от голубого к бледно-зеленому, от охристого-теплого к неожиданно-багряному, от ярко-синего к нежно-сливочному. Казалось бы, небрежное смешение красок должно вызывать недоумение, но ничего такого как раз не случилось, наоборот, сочетание радовало глаз, притягивало к себе. Хотелось подойти, потрогать руками, постоять рядом, задумавшись… Александр Викторович шагнул к выключателю, зажег свет. Изразцы вспыхнули новыми красками, да и все пространство будто преобразилось, заиграло в оранжевом свечении абажура. Сказка, а не пространство… – Я вижу, вам понравилось, да? – с тихой улыбкой спросил Александр Викторович, и Настя кивнула медленно, как завороженная. Потом ее взгляд перетек к окну… Оно было почему-то сиреневым. Неужели уже сумерки на дворе? Как быстро время прошло… Очень быстро. И здравая мысль будто вырвалась на свободу из плена, завопила сердито: да, сумерки на дворе, моя милая! Вот именно, сумерки! Твой муж домой вернулся, ждет тебя, а ты… Зависла в чужом пространстве, про свое и забыла совсем! Пора выбираться, пора и честь знать! Глянула на часы – снова удивилась. Восемь уже! И впрямь, куда ж так время быстро утекло? – Егор, нам пора… – потянула решительно сына к выходу. И, обернувшись к Александру Викторовичу, пояснила торопливо: – Поздно уже, нас потеряли, наверное… – Мам… Ну давай еще немного здесь побудем! Я бабушке позвоню, скажу, что со мной все в порядке! Словно в ответ на его просьбу зазвонил телефон у Насти в кармане куртки. Выхватила его торопливо, глянула на дисплей… И даже не успела ничего ответить, сразу окунувшись в реальность. В ту самую реальность, в которой давно жила. – Ты где? – коротко и сердито бросил Борис. – Да здесь, недалеко… Я сейчас… Я скоро буду! – Сколько раз я тебя просил быть дома к моему приходу! – Извини… Я Олю встретила, заболталась… Я уже бегу, Борис! Извини! Хотела опрометью ринуться к выходу, увлекая за собой сына, но вдруг остановилась как вкопанная. Отчего-то стыдно стало своей торопливой пугливости. Да еще и Александр Викторович смотрел на нее так же, как в прошлый раз… Будто сочувствовал. Или жалел, может… – Идемте, я вас до калитки провожу… – произнес он очень тихо и мягко, будто сам же извинялся за свое сочувствие. А может, ей показалось, что извинялся. – Да, идемте… – ответила так же тихо, не глядя на него. У калитки они постояли еще немного. Смотрели молча друг на друга. Ничего не хотелось говорить, просто стоять вот так, и все. Даже Егор притих, глядел на них удивленно. Потом Настя улыбнулась, развела руки в стороны, вздохнула тихо – пора… Когда отошли уже довольно далеко, Егорка обернулся, проговорил с радостным недоумением: – Мам… Александр Викторович так и стоит у калитки, в дом не уходит… Почему, а? – Ну, не знаю… – задумчиво ответила она сыну. – Может, ему захотелось воздухом подышать… – Да нет, мам! Вовсе нет! Я думаю, он в тебя влюбился, вот что! – Егор, не говори ерунды… – Да точно, точно! Я же видел, как он на тебя смотрел! Когда Вовка Симонов из нашего класса в Дашку Сидоренко влюбился, он так же на нее смотрел! Меня не обманешь, мам! – Ну, так уж и не обманешь… Все, беги давай к бабушке. Она тебя давно потеряла, наверное… Давай, давай! – А ты завтра к нам придешь, мам? – Приду… Конечно, приду. – А тебе… Тебе тоже сейчас попадет, да? – Ничего, сынок, отобьемся. Мы же с тобой вместе – это сила, правда? – А то… Вот если бы только всегда вместе… Тогда конечно… – Все, сынок, беги. До завтра, сынок. – До завтра, мам… |