Книга Хоттабыч под прикрытием, страница 36 – Ирина Успенская, Татьяна Богатырева

— Вот не надо, Янина Альбертовна, портить карму враньем. Ужасный браслет. Завтра же верну.

— Ну… ты ему привьешь вкус к прекрасному. Зачатки-то есть!

— Если ты про вкус к «Хаммеру» и прочей военной технике, то сама следующий раз с ним на свидание и иди, — не стала миндальничать я. — И учи его есть ножом и вилкой тоже сама. Я к такому не готова.

Для большей убедительности я закинул в рот горсть сладкой крупной малины, хотя честно говоря уже не лезло.

— Снобка ты, Нюська, — укоризненно покачала головой Янка. — Не это ж в человеке главное, а доброе сердце…

— И широкий «Хаммер», знаю. Вот и забирай. Вместе с «Хаммером». У него в гараже наверняка еще и танк стоит. И он тебе его подарит от всей широты души.

— Фу, нельзя быть такой.

— А какой зя?

— Проще надо быть, проще. Тогда и люди к тебе потянутся.

— Вот спасибо! Они и так ко мне тянутся, весь приемный покой забит. Нет. Я… я лучше с Грегом познакомлюсь.

Янка совсем посмурнела.

— Ну знакомься. С конкурентом проклятым. Зуб даю, они тоже ищут наш клад. Вон и баб Клава сказала — шпионы они. Оба.

— Зато не голубые. И не найдут они наш клад, потому что про старый подвал мы им не скажем. Ты же не сказала Аравийскому?

— Ты за кого меня держишь, систер? Совсем того? Это не я Шарикова в дом привела, отмыла, очистила от очисток…

— А вот ругаться мы с тобой не станем, Ян. Я понимаю, обидно, такой фактуристый мужик, и опять мимо. Но мужики приходят и уходят, а мы с тобой — сестры.

— Ага, — вздохнула Янка. — Но я его все равно того. Раз уж он не голубой. Имею я право?

— Имеешь, — кивнула я. — Так откуда ты знаешь, что старый подвал замуровали?

— Так бабуля же упоминала. К тому же ты сама видела, тропинка там только одна, к новому подвалу.

— Вход в старый может быть из нового, — покачала головой я.

— Тем не менее, клад до сих пор не нашли. Ты пойми, Нюсь, там такие вещи, что обязательно бы всплыли. Та же блохоловка — уровня Сотбиса вещь. А я проверила. Не всплывало ничего. Ну, что ты такая мрачная?

— Не выходит из меня Настоящей Женщины, Ян. Мне вон Дмитрий про поездку на Мальдивы… Про то, какая я вся из себя прекрасная… А я чувствую себя не на месте, понимаешь? Как будто надела чужое платье, и оно мне жмет.

— Ну и черт с ним тогда. И платьем, и с Дмитрием. Вот найдем клад, сами купим «Хаммер», вот. А ты найдешь себе эльфа. Нормального, не как Шариков, ага же?

— Ага, — вздохнула я, думая: признаться или нет, что уже нашла? До Янки так и не дошло, до Шерлока доморощенного, что похожий на мистера Смита из «Матрицы» англичанин Грег Смитсон и есть мой эльф. — Короче, нечего тут рефлексировать. Пошли в усадьбу. Поищем вход в старый подвал. Правда…

Я замялась. Что-то мне было немного стремно, и на крыше усадьбы мерещились душманы. Какая-то нехарактерная для меня впечатлительность.

— Нет, Аравийского с собой не возьмем, — правильно истолковала мою заминку сестра. — Вообще не собираюсь с ним обсуждать клад. Секс — еще не повод, чтобы делиться.

— Секс? — подняла бровь я и машинально сунула в рот еще горсть малины.

— Будет, — отрезала Янка. — Я взрослая свободная женщина, он — мужчина нормальной ориентации и совершенно свободен. А что он наш прямой конкурент, не важно. Я с ним не разговаривать буду.

Я хмыкнула. Вот теперь узнаю родную сестру.

Короче говоря, выбрались мы с ней из малинника, куда ушли поговорить о своем, о девичьем, вручили Клавдии Никитишне два бидона с малиной и заявили, что идем гулять. Отпуск у нас. Надо дышать свежим воздухом.

Аравийский, который сидел на крылечке с ноутбуком и что-то там такое писал, уже традиционно попросил:

— Только не в усадьбу, пожалуйста. А если в усадьбу, то я с вами.

Прозвучало это, конечно, очень заботливо. Но в свете его поисков — весьма однозначно. Чтоб, значит, мы без него клад не откопали и не перепрятали. Вот жук!

— Что мы в той усадьбе не видели? Развалины и крапива, — фыркнула Янка. — Нет, мы на пруды пойдем, там красиво. Хочешь с нами?

Аравийский только вздохнул и потрогал желтеющую гематому на скуле. Отек уже спал, а вот цвет… Даже с его смуглой кожей выглядело это все далеко не эстетично.

— Привлекать к вам внимание криминальных элементов — не по-джентльменски, — покачал головой он. — Хотя признаюсь честно, сидеть тут одному скучно.

— Мы не долго. Дотемна вернемся, — пообещала я.

И даже не соврала. Не потому что врать не собиралась, а потому что так получилось.

Короче говоря, только мы с Янкой вышли за калитку…

В конце улицы, том, что в городе, послышался рев и грохот. Очень такой характерный рев тяжелой техники.

Мы с Янкой переглянулись и уставились на нежданчик. Не мы одни, над заборами тут же показались головы местных жителей, а там где заборы превышали человеческий рост, поотворялись калитки. Так что когда дорожная техника неспешно проползала по колхозной улице, ее приветствовали примерно как явление инопланетян — свистом, улюлюканьем и комментариями разной степени пристойности. Особенно непристойных комментариев удостоился плакат, закрепленный на первом бульдозере наподобие паруса. Изображался на том плакате действующий мэр, герб его партии и воззвание: «За нами будущее!».

Инопланетяне же в оранжевых касках и с чрезвычайно серьезными лицами поглядывали на колхозных жителей и на подначки не велись. Зато когда колонна бульдозеров, грейдеров, грузовиков с гравием и черт знает чем еще проехала, а пыль слегка улеглась, последовало явление еще одного инопланетянина.

По крайней мере, для меня он точно был инопланетянином.

У сельпо, аккурат рядом с Трусом, Балбесом и Бывалым, остановилась ярко-красная машинка, то ли «Киа», то ли «Хундай», я в них не особо разбираюсь. А из нее вылез… Шариков собственной персоной!

— Ой, мля, какие люди… — протянула Янка и схватила меня за руку. — Если ты сейчас его простишь, я… я не знаю, что я с тобой сделаю!

— Час любить не будешь? — хмыкнула я, аккуратно отступая за калитку. Чтоб не светиться вот так сразу.

— Нюська. Я серьезно. Ты же знаешь, что сейчас будет, и чем все это закончится.

Я только вздохнула. Знаю я, знаю. Будет та самая сцена, на которую я надеялась, когда Шариков ушел. Да что там, каждая женщина, от которой уходит мужчина, мечтает, что он приползет на коленях с розами в зубах, признается в вечной любви и поклянется всю жизнь замаливать грехи — шубу там купить, норковую, браслетик от Картье, путевку на Мальдивы. Ну и секс-марафон устроит такой, что она, вся не такая, не устоит и простит, и полюбит, и детей ему родит, и будут они жить долго и счастливо.