Онлайн книга «Сердце убийцы»
|
Катрены Двуединства Себастьяно бие Морелле, Стриж 15 день пыльника. Суард Седельная сумка билась о бок коня в такт стуку подков по плитам Имперского тракта. К десяти часам утра солнце пекло немилосердно, заставляя взгляд шарить по сторонам дороги в поисках тени, а лучше холодного ручья. Но вблизи столицы деревни перемежались полями, а оливы на обочинах не давали прохлады. «Шисова жара! — в десятый раз за утро вздохнул Стриж. — Шисов заказ… скорее бы добраться до Мастера, отдать трофей и завалиться с братишкой к Устрице До!» Стриж даже про себя не называл завернутый в три слоя промасленного пергамента, источающий миазмы тлена и ненависти предмет настоящим именем: головой Пророка. Забыть, подчистую забыть последний месяц, и никогда больше не вспоминать проклятого проповедника — единственное, чего желал Стриж все семь дней, что добирался домой. Из-за поворота впереди послышались грохот колес и голоса. Сквозь пыльную листву замелькали пустые телеги селян, возвращающихся с утреннего базара. Стриж чуть придержал коня, прислушиваясь к разговорам. — …клятая баба! Может, больше и не доведется на коронацию-то глянуть, дай Светлая здоровья молодому королю! — донеслось вместе с недовольным ржанием и скрипом. Помянув Хиссово семя, Стриж ударил каблуками по бокам лошади. Всю дорогу он следовал за слухами и ловил слухи из столицы. «Король умер!» — протяжный клич глашатая и траурные алые штандарты по сторонам городских ворот встретили его на подходе к Иверике. «Пророка вместе с Чистым братством демоны утащили прямиком в Ургаш!» — делились страхом и радостью опомнившиеся селяне, что возвращались по домам: армия бунтовщиков истаяла в ту же ночь. «…была румяна и бела веселая вдова…» — Стриж засвистел пошлую песенку, отгоняя воспоминания. Нет уж, хватит! Дома ждет Черная шера, дома ждет брат. Маэстро наверняка примется ворчать и делать вид, что страшно зол на месячное отсутствие ученика в лавке, а потом принесет бутыль зеленого стекла. «Да, по случаю. Вчера маркиза Флатт подарила. Не держать же ее на кухне? Выдохнется, — ухмыльнется в усы старый кот, разливая ардо по бокалам. — Смотри мне, чтоб завтра с утра в лавку! У юных дам, пока тебя не было, расстроились все виолы, у гобоев поломались грифы, а у мандолин потрескались клапаны. — Посмеется, выпьет глоток, покачает головой и потребует показать руки. — Не играл, ноты забыл. Хорошо хоть Шеру с собой не потащил. Вот продам ее, все равно не играешь! Что толку тебя учить?» Вечный спор о том, зачем такому лодырю лучшая в Империи гитара, плавно перетечет в ночные похождения под окнами очередной возлюбленной маэстро. Будут исполнять серенады: Стриж на Черной Шере, маэстро на скрипке, соседи возлюбленной на сковородках и ночных горшках. Потом маэстро отдаст инструмент верному оруженосцу с наказом донести домой в целости и сохранности, а сам полезет на балкон к прелестнице. И не забудет подмигнуть, мол, вот ради чего стоит жить. Под приятные мысли Стриж доехал почти до Драконьих ворот. Перед ними собралась огромная толпа: среди нарядных простолюдинов мелькали и наемники, и верховые шеры, и даже одна запоздалая карета с баронскими гербами на дверцах. «Шис! Станут эти разбираться, что за голова у меня в мешке, как же, — буркнул под нос Стриж, глядя на две дюжины стражников, тщательно досматривающих всех входящих и въезжающих в город. — И будет мне пятьсот золотых и шерское звание посмертно. А не пошли бы вы!» Отъехав за ближние деревья, он спешился, снял сумку с трофеем и хлопнул лошадку по крупу. А сам подождал, пока коняга затрусила на лужок под стеной, и шагнул в Тень. Померанцы и абрикосы на улице Серебряного Ландыша поникли от жары. На террасе ресторации кушали пирожные жены ювелиров. Матроны, наряженные по случаю праздника в шелка и мантильи бресконского кружева, привычно сетовали на отсутствие дождей и обсуждали достоинства женихов для дочерей. Проходящему мимо Стрижу все четыре матроны улыбнулись: приемный сын весьма состоятельного бие Морелле и единственный ученик владельца лавки музыкальных инструментов числился по реестру женихов чуть пониже наследника серебряных дел мастера и чуть повыше лейтенанта гвардии. — Светлого дня, достопочтенные, — поклонившись, поздоровался Стриж с матронами и выглянувшим в дверь хозяином ресторации. — Светлого дня, — вразнобой отозвались те. — Давненько вас не видно, Себастьяно. Отлучались по делам батюшки? — будто невзначай осведомилась боевитая мамаша трех дочек на выданье. — Далеко ли? — Всего лишь в Найриссу, достопочтенная Исидора, — с невинным видом соврал Стриж. — Последние дни такая жара, не находите? — О да, жарко… — Матрона вспомнила про веер и принялась им обмахиваться. — А отчего вы не верхом? — Почтовым экипажем много удобнее, бие Исидора. К тому же под охраной имперских магов много безопаснее, — занудным тоном прирожденного банкира ответил Стриж, будто ненароком прижав локтем сумку. — Прошу прощения, батюшка не велел задерживаться. Еще раз поклонившись тетушкам, словно благородным шерам, Стриж важно прошествовал прочь. Его распирал смех: как же хорошо дома! Вот и надутые клуши показались такими родными и милыми, что расцеловал бы. А лучше дочек… вот хоть младшенькую бие Исидоры. — Себастьяно! Мальчик мой! Стриж поднял взгляд: на пороге сияла улыбкой статная женщина с уложенными короной темными косами. — Матушка! — губы сами собой раздвинулись в улыбке, ноги сорвались на бег. — Мама Фаина, здравствуй! Он обнял Фаину, поднял и закружил. — Ну перестань, — смеялась она. — Что ты делаешь? Поставь меня! — Себастьяно, шисов дысс, явился! — на голоса выскочил из дому Орис. — Идем скорее! Соседки в ресторации, глядя на идиллическую картину, умильно кивали: статус младшего Морелле в реестре женихов подскочил минимум на три пункта. Как же, он так любит матушку, что носит на руках. Не иначе, и тещу будет. — Наставник ждет, — важно и немножко испуганно заявил восьмилетний Хомяк, старший из троих новых учеников Мастера, едва Стриж зашел в дом. В глазах мальчишки читалось отчаянное любопытство, но он не посмел выспрашивать: в первые же месяцы обучения малышня крепко усваивала, что язык нужно держать за зубами и не лезть в дела старших. Стриж кивнул, и, скинув пыльную обувь, прямиком отправился на второй этаж. По дороге он только кинул взгляд в открытое окно на задний двор, где послышался незнакомый голос. И правда, еще один мальчишка, совсем мелкий, лет пяти, старательно разучивал Крыло Ласточки. |