Онлайн книга «Склад съедобных улик»
|
Галина Гавриловна удивленно посмотрела на Зою. – Зачем, Зоя? – Я это… одиночество люблю! – заявила Зоя, радуясь своей находчивости. – Вот. – Ну, если тебе мое общество не очень приятно… – начала Галина Гавриловна, но Зоя тут же ее перебила. – Нет, мне приятно! – заверещала она Галине Гавриловне, которая никак не хотела уйти из комнаты и дать ей возможность покопаться в заветном тайничке. – Но только там, на кухне. А здесь неприятно… То есть не знаю… Галина Гавриловна подошла к Зое поближе и заботливо потрогала ей лоб. – Зоя, а у тебя случайно температуры нет? Ты себя хорошо чувствуешь? Зоя Редькина засуетилась и задергалась, изображая, что с ней все в порядке. – Нет, – заявила она, не спуская глаз с пианино, – у меня вполне здоровый, но одинокий вид. Потому что мне надо одной… Галина Гавриловна с пониманием закивала и усадила Зою рядом с собой на диван. – Понимаю. Проблемы подростков. Одиночество. Читал Петр такие брошюрки. Все ясно, моя хорошая Зоя. Тебе не с кем пообщаться. И ты очень правильно сделала, что пришла к своему классному руководителю. Комплексы мешают тебе сказать правду. И ты… – Мне – нет. Мне не комплексы мешают. – Зоя мучилась и уже чуть не плакала. «Неужели я не смогу даже такую малость сделать – проникнуть в собственный тайник! – с тоской думала она, подсаживаясь к пианино все ближе и ближе. – И прав Мыльченко, когда говорит, что он выдающийся во всем. А я, я…» Антон вел наружное наблюдение. Но ничего не происходило. Его уже давно согнали со своего законного места бабки, проводящие свою жизнь возле подъезда. И он бродил по двору, стараясь не упускать из виду входную дверь и окна квартиры Петра Брониславовича. Начинало темнеть. Дул холодный ветер, нес колючий снег на деревья, которые уже неделю назад были готовы раскрыть листики навстречу весне. И вдруг Антон увидел, что классный руководитель движется по направлению к своему дому. «Ну надо же! – подумал Антоша, осмотрительно прячась за кустик. – Редькина его в квартире пасет, а он, оказывается, до позднего вечера по улицам шлындает! Да кто ж захочет возвращаться в дом, где ему не рады?» Как обычно в последнее время, Петр Брониславович был меланхоличным и рассеянным. Он шел вдоль деревьев (лип, как определил наблюдательный детектив Антон), срывал с веток набухшие почки, часть ел, а часть ссыпал в карман. «Ну вот и все. – От волнения Антоша уселся прямо на землю. – Почками питается. На подножный корм перешел. Доконала его Галина. И деньги уже отбирает, раз бедный Петр Брониславович даже хот-дог, даже сырок или булочку себе не может купить!» Раздался звонок в дверь, и Галина Гавриловна ушла открывать, наконец-то оставив Зою одну. Не теряя времени та бросилась к своему пианино, смахнула с него кружевную салфетку и вазочку, после чего открыла верхнюю крышку и просунула руку внутрь. Пока Петр Брониславович снимал куртку, жена успела ему шепнуть, что заявилась к нему ученица, и какая-то странноватая… – Зоенька! – входя в комнату, произнес Петр Брониславович. – Что, на пианинке на своем пришла поиграть? Зоя тут же отскочила от инструмента, захлопнула крышку и плюхнулась на диван. – Ах! – всплеснула руками Галина Гавриловна, которая не помнила, у кого именно из учеников мужа было приобретено фортепиано. – Как же я сразу-то не сообразила! И она вместе с Петром Брониславовичем бросилась усаживать Зою за инструмент и просить: «Зоенька, сыграй нам что-нибудь, пожалуйста! А мы послушаем!» – Ты же соскучилась, мы понимаем! – говорил Петр Брониславович, делая вертящийся стульчик, на который усадили Зою, повыше. – Ну, играй, не стесняйся! Я же вижу, что у тебя руки к пианино так и тянутся! – Исполни что-нибудь! Это так приятно, когда детишки музыкальные произведения исполняют! – добавила Галина Гавриловна. Но Зоя упорно не хотела ничего исполнять. Она изо всех сил рвалась из рук Петра Брониславовича и его супруги. А они, думая, что девочка просто стесняется, настойчиво усаживали ее за фортепиано и даже совали в руки какие-то ноты. – Нет! – кричала Зоя. – Не хочу я играть! Не хочу, не хочу, не хочу! – А что ты хочешь? – удивился Петр Брониславович. – Не приставай, – проговорила Галина Гавриловна, убегая из комнаты. – Видишь, ребенок перенервничал. Я сейчас принесу успокоительных капель! – Если для меня, то не надо! – воскликнула Зоя. – Пустите меня лучше в пианино! – В пианино? Зачем? – быстро вернувшаяся Галина Гавриловна выронила пузырек из рук. В воздухе запахло нервными ландышами. – Мне надо достать доказательство! – взмолилась Зоя. – Что один «нанаец» мне подарил открытку… Услышав слово «открытку», Галина Гавриловна улыбнулась и сказала: – Зоя, открою тебе одну тайну. При этих словах Зоя Редькина вытянула шею, широко раскрыла глаза и замерла… – Я раньше собирала открытки, – тем временем продолжала Галина Гавриловна. – У меня их целый портфель. Там и котята, и виды Парижа, и эскимосы, и нанайцы, наверно, тоже есть. Ты посмотри, Зоенька. Выберешь открытки, какие тебе понравятся. С детства собирала. С этими словами Галина Гавриловна вытащила из шкафа фиолетовый портфель и раскрыла его. И тут Зоя увидела, как Петр Брониславович надул губы и обиженным голосом проговорил: – Ага, Галиночка, а мне тайну? Ведь ты эти открытки никогда мне не показывала… – Ой, а я думала, что тебе неинтересно, – удивилась Галина, захлопывая портфель. Петр Брониславович надулся еще больше: – Я же такой любознательный, когда дело касается тебя… – Ой… Но Зоя тут же перебила их. Ей нужно было спешить. – Ну вот вы вдвоем и идите в другую комнату и там смотрите открытки! Идите-идите! А я тут посижу! Ладно? Галина Гавриловна не выдержала. Она сказала: – Ты знаешь, Петр, Зоя почему-то очень упорно хочет посидеть тут одна. – Почему? – Потому что люблю, – тут же ответила Зоя. – В смысле одна. – И никак не может объяснить, почему она не может одна у себя дома посидеть. А все почему-то норовит у нас это сделать. Зоя захныкала. После долгих прыжков вокруг нее Петр Брониславович и Галина Гавриловна услышали, наконец, слово «тайник». И то, в каком именно месте он должен находиться. – А, знаю! Я понял, о чем речь! – воскликнул Петр Брониславович. – Этот тухлячок! А мы-то все думали: мышь дохлая или что там. Я, конечно, инструмент-то вскрыл… – А там этот мешочек тухленький! – подхватила Галина Гавриловна. – И что-то в нем такое органическое! Ленточки, пыль… Мы и решили, что это старое средство от моли… |