Онлайн книга «Целитель. Двойная игра»
|
– На, заешь неприятность! – Игнат опустил котёнка на сухую прошлогоднюю траву и угостил мелкого страдальца. Тот с урчаньем вгрызся в мясцо, теряясь от привалившего счастья. – Лопай, лопай… – Арьков ласково погладил пушистую мелочь. – И больше не попадайся! Упруго оттолкнувшись, он взял разбег, переходя на грузную трусцу. «Хан» любит рвануть ближе к Раменке, чтоб по бережку. Ну и ладно… Крупногабаритную фигуру бывшего коллеги Игнат приметил издали – Зелимхан Даудов шагал по тропе, энергично разминаясь. В мешковатых шароварах и застиранной футболке «Хан» казался громоздким и неуклюжим, этаким добродушным увальнем. За годы службы Даудова в Управлении «С» [27] хватило вражья, купившегося на его обманчивую внешность. Не все знают, насколько быстр и грозен бегемот, такой неповоротливый с виду! Арьков наддал, пересекая светлый березнячок, и выбежал на тропу, вооружаясь маленьким шприцем. Тут главное – увернуться от страшного удара локтем за спину. Промешкаешь долю секунды, и «Хан» проломит тебе рёбра. Или снесёт челюсть. Даудов шумно дышал впереди, покачиваясь и забивая «тень» молниеносными хуками с обеих рук. На губах Игната заиграла слабая улыбочка – сейчас, в момент опасности, он наслаждался, упиваясь риском и угрозой. Метнувшись, всадил иглу в накачанный трицепс «Хана», мгновенно выставляя блок. Локоть Даудова просвистел рядом, как шатун могучей машины, – Арькова обдало жаром разопревших телес и запахом пота. Разъярённый Зелимхан крутанулся, почти доставая Игната здоровенным кулаком. Улыбаясь, Игнат отпрянул, уводя голову. – «Алхи-имик»?! – промычал Даудов, шатнувшись. – Ты-ы?! – Я, – признался Арьков. – Поговорить надо. «Хан» качнулся, его повело в сторону, а колени дрогнули, подгибаясь, – слоновья доза поразила мощный организм. «Алхимик» подхватил падавшего Зелимхана и, кряхтя от натуги, поволок в кусты. – Фу-у! – выдохнул он, добавив весело: – Ну и тяжёл ты, братец! – Пра-ально тебя Кирпиченко [28] турнул… – еле выговорил Даудов. – Он первым гниль почуял… П-паскуда… Игнат криво усмехнулся и покачал головой. – Какой же ты неласковый, братец… А не ты ли на меня настучал, а? – Не хрен было заложников кончать… – прохрипел «Хан», с ненавистью глядя на «Алхимика». – Ну должен же я получать удовольствие от грязной работы! – заулыбался Арьков, доставая второй шприц. «Сыворотка правды» подействовала не сразу, но вот напряжённые мышцы Даудова словно сдулись в релаксе, а бешенство во взгляде заместилось сонливым равнодушием. Присев на корточки, Игнат раздельно произнёс: – Кто контактировал с «Ностромо»? Зелимхан хихикнул, что выглядело пугающе. – Это сейчас так говорят, чтобы засекретить поглуше, – невнятно выговорил он. – Раньше того парнишу называли «Хилером», а вообще-то у него имя есть – «Миха». – Как на него выйти? – Никак… – Глаза Даудова бессмысленно блуждали по облакам, плывущим в синеве. – Кто его видел хоть раз? – «Росита» с ним дня два провела, хе-хе… Марина Исаева. Она вообще-то в ПГУ раньше работала, но почему-то перевелась к Григоренке… – И где «Росита» сейчас? – В Средней Азии, что ли, на задании… – Она здесь живёт? В Москве? – В Москве… – Как её найти? – Ищи её, – прохрипел Зелимхан, – свищи её… Лицо его внезапно обмякло, будто проседая внутрь, а чёрные зрачки замерли, стекленея и отражая рваное облачко в невинной выси. – Переборщил маленько… – заворчал Игнат, касаясь пальцами бычьей шеи Даудова. Сердце Зелимхана не билось. – «Роси-ита»… Ты где-е? – запел «Алхимик», выпрямляясь и окидывая взглядом место преступления. – Ау-у! Я иду за тобо-ой… Зашвырнув пустые шприцы в Раменку, Арьков потрусил обратно, старательно чередуя вдох и выдох. Понедельник, 28 апреля 1975 года, вечер Первомайск, улица Революции После дурацкой погони меня ощутимо потряхивало. Я и корил себя, и стыдил, а страх всё равно возвращался. Сперва доставали эмоции. Я дёргался от щелчка двери, от громкого голоса и просто оплывал ужасом, стоило неподалёку затормозить машине. «Всё?! Это за мной? Это за мной!» За день я устал пугаться, и тогда за меня взялось рациональное начало. «Действительно, чего бояться? – размышлял я. – Таких, как ты, дружок, не хватают на улице. Тебя будут исследовать, как энтомолог изучает редкое насекомое, – окружат незримым вниманием, и ты даже не почувствуешь, как тебя наизнанку вывернут!» В итоге страху только прибавилось, навязчивого, неистребимого. Он налипал, как грязь на сапоги. Я маялся, терзаясь одной-единственной думой: «Ведут – не ведут?» Самое скверное в моём положении заключалось в невозможности хоть в чём-то убедиться. Может, все мои тревоги зряшные! Только вот как проверить, что облава не удалась? Если ты под наблюдением, как ощупать колпак, под который угодил? Скачи, зайчик-побегайчик, петляй! Лисичка-сестричка не вильнёт рыжим хвостом, выдавая себя! А сразу после школы резко пошёл на поправку – я страшно обозлился на себя, на Ю Вэ, на всех подряд. «Для вас же стараюсь, – шипел, давясь слюною, – отдуваюсь тут за трудоспособное население, а вы меня за красные флажки?!» И, радуя маму, слопал две порции пюре с котлетой, под капусточку квашеную, под огурчики маринованные. Да ну их всех к чёрту, думаю. Собрался и пошагал в гараж – «Шоу должно продолжаться!». Долго возился, ударным трудом наколотив целую стопку страниц, разбивая сведения на несколько блоков. Поведал Юрию Владимировичу о тех деятелях в зажравшихся Штатах и стремительно голубеющей Европе, которых можно легко завербовать, поймав на извращениях, жадности или обезьяньем желании хайпануть. Солидный список получился! Рассказал, как мог, о лазерах с двойной гетероструктурой и «квантовых точках», о литий-ионных батареях и прочих интересных вещах – пускай профессору Алфёрову со товарищи полегче будет. Выдал ТТХ ракеты «Трайдент‐1» и атомарины типа «Огайо». К вечеру я до того уработался, что все мои страхи вместе с прочими эмоциями слились, как вода из ванной, заместившись тупым равнодушием. Последним усилием убрал фотоувеличитель «Ленинград», бачок и прочие причиндалы. Ещё одно подмётное послание готово. |