Онлайн книга «Целитель. Двойная игра»
|
На пару минут повисло молчание, лишь мотор натруженно взрыкивал, одолевая подъём. Склоны да взгорья выгибались всё круче, зарастая глянцевитой зеленью, а воздух яснел, оставляя мутноватую дымку низовьям. – Мы, в общем-то, как те разведчики в тылу врага, – серьёзно проговорила Исаева, не оборачиваясь. – Пленных не берём, а свидетелей охранять… как-то, знаете, недосуг. В общем-то, лучше всего… – затянула она, соображая. – Станете пятым! – Да я только за! – Джураев потёр ладони, успокаиваясь. – Хватит с меня, натерпелся. – Вот и отлично. Скажите: «Уговорили!» – Уболтали! – хохотнул Рустам. Полчаса поднимался «бобик» в горы, петляя между скал и рощиц стлавшейся арчи, пока не прикатил к давно покинутому убежищу геологической партии. Ничего особенного: три щитовых домика-балка́ сгрудились вокруг ржавой цистерны и покосившегося дощатого навеса, а к крайнему балку жался здоровенный сорокафутовый контейнер, которым пользовались как складом. Юсупов загремел ключами, отворяя завизжавшую стальную дверцу. – Ага, подкинули подарочки! – глухо донёсся его довольный голос из глубин контейнера. – Оружие, лекарства… одеяла… Ага… Рация, консервы… Всё здесь! Марина, что вам принести? «Стечкин» подойдёт? – А «пэбэ» есть? – оживилась девушка. – «Пэбэ?» Щас… Несу! Умар вышел на свет и торжественно вручил Исаевой спецкобуру. – Пользуйтесь! – Спасибо, – улыбнулась Марина, вынимая «ПБ» – пистолет бесшумный. Он походил на «макаров», но чисто внешне. И глушитель тут разборный – передняя насадка хранится в отдельном кармашке кобуры. Цепляется она быстро – и огонь по врагам рабочего класса! Правда, стрелять совсем уж без шума не выйдет – бывает слышен лязг затвора. Но это пустяки, главное, что у «ПБ» баланс хороший, даже с массивным глушаком. – Обживаемся, ребята, – отрывисто сказала Исаева, пристраивая кобуру под лёгкой курткой, – разбираем подарочки. Гриша, налаживай связь. Умар, на твоей совести генератор. Тут бензиновый движок? – Дизелёк, – с готовностью откликнулся Юсупов, – но справный, не заезженный. – Действуй. – Марина обвела взглядом дальние заснеженные горы и долину, что крылась в падымке испарений, как восточная красавица за вуалью. – Завтра в рейд. Вечер того же дня Москва, Старая площадь Выслушав чёткий доклад начальника оперативного отдела, Пельше успокоился и даже подобрел. С такими кадрами не бывает проблем, только задачи! Благодушествуя, председатель КПК спустился в цековский буфет подкрепиться – полчаса у него точно есть. – Сделайте мне, пожалуйста, пару бутербродиков. С паюсной икрой и… Это что за рыбка? – Севрюга горячего копчения! – прощебетала миловидная буфетчица. – Вот, и с нею тоже. Посчитайте ещё кофе с молоком и… Кекс свежий? – Свежайший, Арвид Янович! – И его. Сколько с меня? – С вас восемьдесят семь копеек! Отдав рубль и забрав по монетке сдачу, Пельше уединился за столиком в углу, сдвинутым к мощной квадратной колонне. Он любил такие вот краткие моменты покоя, когда удавалось на время сойти с дистанции, отдышаться в перерывчике, собираясь с силами и мыслями. До условленного часа оставалось семь минут, когда Арвид Янович неторопливо поднялся на «запретный» пятый этаж. Он сам продемонстрировал недреманым стражам служебное удостоверение – особый штамп стоит, доступ разрешён. – Мне назначено, – сухо обронил председатель КПК. Офицер охраны дал добро, и Пельше бочком скользнул за створку высоких дверей 506-го кабинета – обширной зальцы метров трёхсот площадью. И огромный её стол-аэродром для совещаний, и прочую мебель, двери и даже рамы с подоконниками смастерили из светлого ореха, словно в противовес сталинским вкусам – вождь предпочитал дерево благородных тёмных тонов. Арвид Янович поёжился и вздохнул. Как будто по давнему обычаю, он скосил глаза налево, где, задёрнутая плотными шторками, во всю стену висела панель с десятками карт, свёрнутых в рулоны. Ещё каких-то тридцать лет назад тут раскручивались пятикилометровки [12], исчёрканные синими и красными линиями фронтов, а нынче всё магистрали рисуют да города новые… Мир. Нескромно распахнутая дверь в комнату отдыха подпускала взгляд к трюмо, у которого стригли и брили генсеков, начиная с Иосифа Виссарионовича. Отразившись в зеркале, показался Брежнев в отлично сшитом костюме, как всегда вальяжный, а нынче ещё и подтянутый. – Арвид Янович, здравствуйте! – В глазах у Генерального под тяжёлыми набрякшими веками искрили весёленькие огонёчки. – Чем порадуете? – Делом по объекту «Ностромо» занимается Бруно Хинкис… – внушительно начал Пельше. – А он точно наш? – хмыкнул Леонид Ильич. Председатель КПК не сразу понял, но на счёт «два» его восковые, как будто неживые губы изломились улыбкой. – Бруно – эстонец. Человек проверенный, и не раз, едва ли не лучший из моих оперативников. Ему удалось выяснить, что поисками «Ностромо» занимается спецгруппа КГБ во главе с Борисом Ивановым и другим доверенным лицом Андропова – Игорем Синицыным. Есть основания полагать, что к работе спецгруппы привлекается Питовранов. Что важно, Хинкис выявил зону поисков – это город Первомайск в Николаевской области… – Знакомые места! – оживился хозяин кабинета. – Что ещё новенького? – «Ностромо» – всего лишь кодовое название операции. Самого предиктора зовут «Михой». – Миха? – Мохнатые брови генсека полезли вверх. – Мишка, что ли? – Вообще-то Миха – это еврейское имя. Что-то вроде «Посланника божьего». Но возможны варианты. Да, и самое важное – в конце месяца в Первомайск на усиление поисковой группы перебросят бригаду специалистов. Хинкис – один из них. – Отлично! – хлопнул в ладоши Брежнев. – Отлично… Продолжайте в том же духе, Арвид Янович! Глава 2
Четверг, 17 апреля 1975 года, день Первомайск, площадь Ленина Вакарчук бесцельно слонялся по скромно обставленному номеру – казённый стол, продавленное кресло, выцветшие обои и люстра о трёх рожках, засиженная мухами. Обычное убежище командированных. Дверь никто не запирал и окно без решёток, но этот «полулюкс» – его тюремная камера. В коридоре дежурит молодой человек спортивного сложения – надо полагать, чутко охраняет кадку с фикусом, что раскинулся у аварийного выхода… Ещё один «пан Спортсмен» оккупировал диван в фойе и делает вид, будто просматривает свежий выпуск «Прибужского коммунара» – местной газетёнки. – М-м-м! – замычал Степан, словно мучимый зубной болью, и простонал: – Да что же это за жизнь такая? |