Онлайн книга «Изобретение Вальса»
📃 Cтраница 15
Жизнь – безумный всадник. Смерть – обрыв нежданный, немыслимый. Когда сказали мне – так, сразу, – я не мог поверить. Где же она лежит? Позволь мне… Гонвил Унесли… Эдмонд Как странно… Ты не понимаешь, Гонвил: она всегда ходила в темном… Стелла – мерцающее имя в темном вихре. И унесли… Ведь это странно, – правда?.. Гонвил Садись, Эдмонд. Мне сладко, что чужая печаль в тебе находит струны… Впрочем, с моей женой ты, кажется, был дружен? Эдмонд Как ты спокоен, Гонвил, как спокоен!.. Как утешать тебя? Ты – словно мрамор: торжественное белое страданье… Гонвил Ты прав, – не утешай. Поговорим о чем-нибудь простом, земном. Неделю ведь мы с тобой не виделись. Что делал? О чем раздумывал? Эдмонд О смерти. Гонвил Полно! Ведь мы о ней беседовали часто. Нет – будем жить. В темницу заключенный за полчаса до казни – паука рассматривает беззаботно. Образ ученого пред миром. Эдмонд Говорил ты, что наша смерть… Гонвил …быть может, удивленье, быть может – ничего. Склоняюсь, впрочем, к последнему; но есть одно: крепка земная мысль: прервать ее стремленье не так легко… Эдмонд Вот видишь ли, – я мучусь… Мне кажется порой: душа – в плену, – рыдающая буря в лабиринте гудящих жил, костей и перепонок. Я жить боюсь. Боюсь я ощущать под пальцами толчки тугие сердца, здесь – за ребром – и здесь, на кисти, – отзвук. И видеть, мыслить я боюсь – опоры нет у меня, – зацепки нет. Когда-то я тихо верил в облачного старца, сидящего средь призраков благих. Потом в опустошительные книги качнулся я. Есть книги как пожары… Сгорело все. Я был один. Тянуло пустынной гарью сумрачных сомнений, – и вот, в дыму, ты, Гонвил, появился – большеголовый, тяжкий, напряженный, в пронзительно сверкающих очках, с распоротою жабой на ладони… Ты щипчиками вытащил за узел мои слепые слипшиеся мысли, распутал их, – и страшной простотой мои сомненья заменил… Наука сказала мне: «Вот – мир», – и я увидел ком земляной в пространстве непостижном – червивый ком, вращеньем округленный, тут плесенью, там инеем покрытый… И стала жизнь от этой простоты еще сложней. По ледяной громаде я заскользил. Догадки мировые – все, древние и новые, – о цели, о смысле сущего – все, все исчезли пред выводом твоим неуязвимым: ни цели нет, ни смысла; а меж тем я втайне знал, что есть они!.. Полгода так мучусь я. Бывают, правда, утра прозрачные, восторженно-земные, когда душа моя – подкидыш хилый – от солнца розовеет и смеется и матери неведомой прощает… Но, с темнотой, чудовищный недуг меня опять охватывает, душит: средь ужаса и гула звездной ночи теряюсь я; и страшно мне не только мое непониманье, – страшен голос, мне шепчущий, что вот еще усилье – и все пойму я… Гонвил, ты любил свою жену?.. Гонвил Незвучною любовью, мой друг, – незвучной, но глубокой… Что же меня ты спрашиваешь? Эдмонд Так. Не знаю… Прости меня… Не надо ведь о мертвых упоминать… О чем мы говорили? Да, – о моем недуге: я боюсь существовать… Недуг необычайный, мучительный, – и признаки его: озноб, тоска и головокруженье. Приводит он к безумию. Лекарство, однако, есть. Совсем простое. Гонвил, решил я умереть. Гонвил Похвально. Как же ты умереть желаешь? Эдмонд Дай мне яду. Гонвил Ты шутишь? Эдмонд Там, вон там, в стене, на полке, за черной занавеской, – знаю, знаю, – стоят, блестят наполненные склянки, как разноцветные оконца – в вечность… Гонвил …Иль в пустоту. Но стой, Эдмонд, послушай, – кого-нибудь ведь любишь ты на свете? Иль, может быть, любовью ты обманут? Эдмонд Ах, Гонвил, знаешь сам!.. Друзья мои дивятся все и надо мной смеются, как, может быть, цветущие каштаны над траурным смеются кипарисом. Гонвил Но в будущем… Как знать? На перекрестке… нечаянно… Есть у тебя приятель – поэт: пусть скажет он тебе, как сладко над женщиной задумчивой склоняться, мечтать, лежать с ней рядом, – где-нибудь в Венеции, когда в ночное небо скользит канал серебряною рябью и, осторожно, черный гриф гондолы проходит по лицу луны… Эдмонд Да, – правда, в Италии бывал ты и оттуда привез… Гонвил …жену… Эдмонд Нет, – сказочные смерти, играющие в полых самоцветах… Я, Гонвил, жду… Но что же ты так смотришь, гигантский лоб наморщив? Гонвил, – жду я, ответь же мне! Скорее! Гонвил Вот беспечный! Ведь до того, как друга отравлять, мне нужно взвесить кое-что, – не правда ль? Эдмонд |